– Малика́, на презентации «Мухи» вы сказали, что казахстанского детского книгоиздания практически нет. Это так?

– Сейчас – практически нет. Есть издательство «Аруна», которое существует с 2000 года. Есть Steppe & World: они издают на казахском исключительно переводную литературу и в этом большие молодцы и пионеры. Они начали с Роальда Даля, перевели и издали «Гарри Поттера», что было очень сложным процессом, ведь правообладатели не заинтересованы в маленьком рынке. У нас есть издательство «Атамұра» («Род»). Все самые классные книжки когда-то печатались именно там и продавались, в том числе, и в России. «Алматыкітап» («Алматинская книга») – они занимаются в основном методической и учебной литературой для детей. Еще есть «Qasym» («Касым») из Караганды, они тоже занимаются переводами. Но все издательства, которые я назвала, практически не издают казахстанских авторов. Например, большое издательство «Foliant» из Астаны издает много российских авторов и продает книги в России. Они выпускают и книги на казахском, но чаще всего эти книги сделаны по готовому макету зарубежного издательства.

– Какой путь вы видите для «Tentek» на казахстанском рынке?

– У меня сейчас нет желания делать большой бизнес. Я хочу, чтобы мы создали сообщество местных авторов, чтобы о нас больше узнавали организации, готовые поддержать культурную деятельность, и чтобы через нас до читателей дошли казахоязычные авторы, что сейчас непросто – в Казахстане достаточно поляризированное общество.

– Можете пояснить, в чем эта поляризованность?

– Давайте отступим в прошлое. Более семидесяти лет у нас действовал запрет на использование казахского языка. Еще в царское время территория Казахстана активно русифицировалась. С одной стороны, это было здорово: до нас дошли русские переводы великих книг, наши культурные деятели взаимодействовали с культурными деятелями России. Но утверждение, что Российская империя предоставила казахам путь к грамотности и культуре, не верно. Во-первых, в Центральной Азии довольно широко использовалось арабское письмо. В определённые периоды здесь находились центры науки того времени. Существовала также культура устной передачи истории и поэзии. Но при установлении советской власти сюда начали активно переезжать русскоязычные люди ‒ кто поднимать целину, кто в ссылку, кто по распределению или другим причинам. В результате, сложилось представление, что «культурный человек» – это русскоговорящий белый человек, а образованный казах ‒ исключительно тот, что владеет русским языком. Людям запрещали говорить на родном языке. Казахи, которые выучили русский язык, пренебрежительно относились к соотечественникам, потому что у русскоязычного населения было больше социальных возможностей. Руководители, преподаватели, педагоги – все они либо владели русским языком, либо были приезжими. Процент жителей, говоривших на родном языке, был маленьким. Так случилось. Мы с этим живем. И с этим надо что-то делать. Потому, что мы осознаём себя через язык. Мы живём в суверенном государстве, у которого есть государственный язык, и мы должны изучать и знать его лучше. Но из-за того, что сложно изучать язык во взрослом возрасте, из-за внутреннего сопротивления родителей, для которых русский был основным, – всё вырастает в большой ком… И я надеюсь, что наши билингвальные книжки помогут в исправлении этой ситуации. Пока мы живем в двуязычной стране, мне хочется, чтобы казахоязычные школьники могли прочитать родившуюся в Казахстане и вернувшуюся сюда Тоню Шипулину.

– Но ведь «Муха» ‒ нетипичная для детской литературы Казахстана?

– Да, она выбивается из привычного ряда. И это здорово! «Муха» – талантливая литература. И сложная по теме. Хочется, чтобы такой непростой литературы для детей было больше. Потому что приключенческих книг, книжечек про мальчиков и девочек, ярких книг для самых маленьких с большеголовыми пупсами, что росмэновских, что местных, нам хватает. «Муха» – это круто, и я хочу, чтобы таких книг было больше.

– Значит, у «Tentek» есть задача показать казахстанским читателям, какой может быть современная детская книга?

– В том числе. Мы первое независимое детское издательство в Казахстане. Мы первые, кто издает книжки на подобные темы. И первые, кто современно их оформляет. Но я вижу, что у нас появились люди, которым интересно заниматься современной детской литературой.

Мы понимаем, что в России много специалистов по книгоизданию. Верстальщиков, переводчиков, иллюстраторов. Корректоров хороших найти сложнее. У нас же мало даже верстальщиков. Нет полиграфического колледжа. Мало журналистов и тех, кто учится книжной графике. Я много лет занимаюсь книжной версткой, и мне хотелось бы все эти знания передать тем людям в Казахстане, которые сегодня хотят заниматься книгоизданием.

– Я знаю, что вы раньше работали в журнале «Oyla». На мой взгляд, это один из лучших познавательных журналов для детей. В первую очередь благодаря вёрстке и иллюстрациям. Из российских аналогов я назову только «Квантик».

– Да, «Oyla» издается и в России под названием «Думай». Он имеет успех. И мало кто знает, что он казахстанский. Об этом никто не говорит.

– А мог бы возникнуть «Tentek» без этого опыта?

– Еще работая в Санкт-Петербурге, я мечтала издавать юношескую и детскую литературу. У меня был собственный образовательный проект «HookBook Project». Я набрала авторов и тех, кто учится иллюстрировать книги, редактировать, верстать. Мы выпустили книгу «Кексы с изюмом» Натальи Шмаковой, о приемных детях, и подготовили макет книги Моники Хьюз «В поисках духа». Потом я осознанно вернулась в Казахстан, пришла в «Oyla», но желание делать детскую литературу у меня осталось.

– «Oyla» подрастила специалистов, которые могут развивать казахстанское книгоиздание?

– Определённо. Там был замечательный арт-директор Александр Фишер, который вырастил и вдохновил отличную команду. Например, «Oyla» подарила мне Афру Келебек, которая сверстала «Муху».

– Какие темы интересны вашему издательству?

– Я сама с собой об этом разговариваю. Каждый редактор получает много писем. От маститых авторов, от начинающих. Во мне отзываются простые бытовые истории, которые рассказывают казахстанским школьникам о жизни казахстанских школьников. О жизни простых людей и о том, что с ними происходит. Истории необязательно должны быть драматическими, о буллинге или сложных семьях. И книжка не должна учить. Но она должна быть талантливо написанной.

Кроме того, я хочу делать книжки для маленьких. Я любительница модерновых книг, современной иллюстрации, немного безумных. Чем безумнее, тем лучше! Я хочу делать нетривиальные детские книги для детей от двух лет и старше. Например, вот такие. (Малика снимает с полки книгу немецкого автора и иллюстратора Яноша.)

– В редакционной почте много писем?

– Когда мы только открылись, поток был сильнее. Но было много плохих текстов. Вот живут ёжички, они встретились, всё так мило… Не хочу показаться высокомерной, но хочется, чтобы для детей писали люди, которые сами читают детские книжки.

– Сколько книг у вас сейчас в работе?

– Семь. Какие-то свёрстаны, какие-то в процессе перевода на казахский язык. Но мы маленькое издательство и ищем финансирование под каждый проект. Я не планирую пока конкурировать с «Foliant» или другими издательствами. У нас совершенно разные направления работы. Они издают классные переводные книжник, это здорово. Такие книжки должны быть. Но они не работают с местными авторами. Поэтому если вы хотите с ними познакомиться – есть мы. И 500 экземпляров ‒ это нормальный тираж для Алматы. Он не продастся мгновенно. На полках представлены в основном российские издания, у которых тираж гораздо больше и их стоимость дешевле. Нам сейчас важно просто заявить, что мы есть.

Беседу вел Сергей Корнеев
Фото автора