Папмамбук

Елена Литвяк: «Иногда детям кажется, что взрослые уже выросли и больше не растут. Но это совсем не так…»

Елена Литвяк 27 ноября 2023 2888

Елена Литвяк – историк, журналист, педагог, автор научно-познавательных книг для детей и подростков и мама четырех детей. Журналист подростковой редакции «Папмамбука» Игнат Варакин расспросил ее о том, что она считает самым важном в литературе, жизни и занятиях с детьми.

ПИСАТЕЛЬ

‒ Елена Викторовна, вы автор множества увлекательных познавательных книг для детей и подростков. Скажите, насколько это трудно ‒ писать книги?

– Иногда думаешь, что все, что ты пишешь, это вообще какая-то ерунда. А потом, когда оказывается, что все-таки это действительно востребовано, что людям эти книжки нужны, ты, как бабочка, радостно хлопаешь крылышками, и тебе хорошо. А так, конечно, писать трудно. Потому что приходится много расходовать себя. Но я совершенно об этом не жалею.

‒ Вы пишете книги про то, что уже изучали, или специально изучаете то, о чем хотите написать?

– По-разному бывает. Например, когда я писала книжку про Летний сад, который я очень люблю, я, конечно, много всего знала и так. А когда я задумала, допустим, написать книжку про картошку, в таком необычном, неожиданном ракурсе ‒ картошка в пространстве истории, то тут, конечно, кроме тех знаний, которые у меня уже были, мне пришлось почитать какое-то количество текстов, посмотреть какое-то количество изображений. Но вообще при создании каждой книжки ты все равно набираешь новый материал. Потому что в процессе работы часто возникают уже совершенно новые идеи, которых у тебя до этого в планах не было.

Мне нравится заниматься историей, это большой кусок моей жизни, очень большой. И мне нравится рассказывать детям историю так, чтобы им было интересно.

Вот, например, та же «Картошка. Машина времени на грядке». Вроде бы, какое отношение к истории имеет картошка? Но мне показалось интересным сделать такую книжку, с необычного ракурса посмотреть на привычные вещи. Или наоборот, я понимаю, что какая-то тема совершенно не освоена в современной детской литературе, не в художественной, а в той, что называется нон-фикшн.

То есть я пишу книжки в основном не художественные, а те, которые помогают расширять кругозор. Например, мне всегда хотелось написать книгу, которую можно взять с собой и пойти гулять по Летнему саду. Чтобы это был не путеводитель, пусть даже и детский, а именно просто книжка. И я взяла и написала.

А вообще, конечно, главными вдохновителями всех моих детских книг являются мои собственные дети. Потому что я пишу сначала для них, а потом оказывается, что это еще кому-то интересно. И люди эти книжки покупают уже для своих детей. Вот такая «траектория полета».

‒ А почему вы решили писать рассказы по житиям святых?

– Хорошо написанных детских книг по житиям святых мало. Мне кажется, никому еще не удалось написать книжку про святого для подростков. «Епископ, который не носил ботинки», про владыку Иоанна Шанхайского, – я целенаправленно писала эту книжку для подростков. И это было непросто. Потому что тут очень важно соблюсти баланс между сведениями из жизни человека и его внутренними, духовными переживаниями. Кроме того, подростки – это люди, которые очень остро реагируют на фальшь. И если тон выбран неправильный, то дальше можно даже не пытаться что-то рассказать, тебя сразу никто не будет слушать, и книжку эту твою никто читать не будет. Это самое сложное в создании такого рода текстов. Есть соблазн съехать в создание книжки, похожей на сказку, увлечься описанием чудес, например. А надо найти интонацию, в которой святые будут такими же людьми, как ты, со всеми своими житейскими передрягами и подробностями, но при этом они другие. Как про это написать? Это самое сложное.

‒ Вы как автор участвовали в каких-нибудь литературных конкурсах?

– Собственно, моя история с издательством «Настя и Никита» началась, когда я написала свою первую сказку «Белый, белый снег». Она вышла в 2011 году, у меня как раз родился третий малыш. И в сказке тоже героев трое. Получилось, что это сказка, написанная для этого малыша, в честь него, в честь его рождения, и когда-нибудь он сам ее прочитает... Я отправила эту сказку на конкурс, и она выиграла. В дальнейшем у нас завязались очень тесные и хорошие рабочие отношения с этим издательством. Слава богу, мы очень много книжек вместе сделали. И я надеюсь, что еще будем работать.

‒ Что самое сложное в вашей литературной работе?

– Сложно бывает найти материал, который был бы действительно интересен детям, потому что все-таки детская книжка по истории имеет свои особенности. Нужно найти верную интонацию, чтобы поговорить с детьми о непростых временах и событиях. Скажем, «Историю школы» я писала так, чтобы дети поняли, что сейчас в школе учиться на самом деле легче, чем раньше, хотя иногда и кажется, что это страшно тяжело.

ЖУРНАЛИСТ

‒ Почему вы стали заниматься журналистикой?

– Просто потому, что мне это нравится. Во времена моего отрочества главная молодежная газета «Комсомольская правда» считалась в Советском Союзе одной из лучших. В ней тогда была страничка для подростков, которая называлась «Алый парус», а при ней еще с 60-х годов существовал одноименный подростковый клуб, в который я ходила. Там были очень хорошие журналисты, которые умели общаться с подростками. Они ставили перед нами разные журналистские задачи, мы встречались с разными интересными людьми, брали интервью или просто писали тексты. И время от времени, иногда, не часто, но наши тексты публиковались в этой главной молодежной газете. Кстати, «Папмамбук» по своим методам работы с авторами-подростками напоминает мне как раз наш тогдашний «Алый парус». Один мой друг, с которым мы вместе занимались в этом клубе, потом поступил в Литературный институт, и мы шутили: у тебя что, в дипломе будет написано «хороший писатель»? Я пошла в МГУ на истфак, еще одна барышня поступала на философский в МГУ, ‒ то есть этот клуб был такой очень хорошей школой творческой и умственной жизни. И первоначальные навыки журналистики мне потом пригодились.

С детьми работать я начала довольно рано. Учась на 2-м курсе университета, я уже начала участвовать в одном проекте в московской авторской школе. Это были 90-е годы. Тогда была очень свободная атмосфера в образовании. Никаких ЕГЭ, ВПР и прочего. Зато существовала возможность для талантливых учителей собираться в команды и интересным образом детей учить. Сейчас это объяснить уже невозможно. Сейчас не всегда понятно, что это значит. У нас была такая команда, и я стала описывать наш авторский педагогический опыт, публикуя статьи в газете «Первое сентября», основанной Симоном Львовичем Соловейчиком, одним из «отцов» гуманной педагогики в России. У газеты был удивительный девиз: «Вы ‒ прекрасный учитель, у Вас ‒ прекрасные ученики!» С этим ощущением мы тогда все жили. А уже в начале 2000-х я вернулась обратно в школьную педагогику – делать вместе с отцом Александром школу «Рождество» в селе Рождествено.

‒ Вы уже несколько лет входите во взрослое жюри конкурса для подростков «Книжный эксперт 21 века», который проводится на сайте «Папмамбук». Что для вас значит эта работа?

– Это интересный опыт. Мне нравятся тексты, в которых дети пытаются посмотреть на себя через книжку, понять, что с ними самими происходит. Потому что, мне кажется, для подростков это самое главное ‒ понять что-то про себя. Зачем я в этот мир пришел? Что мне надо сделать, чтобы мое предназначение, призвание по возможности полно осуществилось? Когда ребенок начинает задумываться о сложных и высоких вещах, читая книжку, это здорово. И совсем здорово, когда у него получается это выразить в словах. Потому что я много лет читаю тексты подростков ‒ и как преподаватель, и как редактор нашего школьного журнала «Лексикон», и как член взрослого жюри «Папмамбука», – и я вижу, что многим это непросто дается. А когда это все-таки получается, мне каждый раз кажется, что ребенок становится еще на полголовы выше. Я радуюсь, что через конкурс «Книжный эксперт» они смогли войти в настоящую, серьезную журналистскую работу, и если они захотят дальше двигаться в эту сторону, у них это вполне может получиться.

ИСТОРИК

‒ Вы помните, когда и как вы поняли, что вас увлекает история?

– Наверное, классе во втором. То есть я для себя, конечно, не формулировала тогда, во втором классе, что я увлекаюсь историей. Мои одноклассники брали в школьной библиотеке сказки, фантастику, приключения какие-нибудь, я тоже, конечно, все это читала. Но я также в большом количестве поглощала книжки про войну, про революцию. Мы были советскими детьми, и в советское время очень много выходило детских книжек про революцию 1917 года. В третьем классе я уже хорошо разбиралась в Гражданской войне, в красных командирах и т. д. У меня была тетрадка, в которую я вклеивала какие-то вырезки, тексты и картинки на исторические темы. То есть для меня это было в какой-то мере игрой в историка, а возможно, это было уже какое-то предназначение, не знаю. Ну а всерьез задумываться о том, чтобы заняться историей, я, конечно, начала где-то в 7‒8 классе. Я решила, что хочу поступить в университет. Я почему-то думала, что только там готовят на историков, во всяком случае, я знала про исторический факультет Московского университета. Потом оказалось, что есть и другие места, но я решила, что хочу именно в МГУ. И в итоге я именно туда и поступила. И считаю, что для меня это было прекраснейшее время, ‒ кроме того, что это юность, это еще и огромное количество замечательных людей, преподавателей, друзей из моей университетской жизни...

После университета я училась в аспирантуре, дальше был прямой путь в кандидаты исторических наук. Но как раз в этот момент в моей жизни возникли разные образовательные проекты, авторские школы, педагогическая журналистика. И мне там оказалось интереснее. А потом я неожиданным образом вернулась к преподаванию истории детям.

‒ Немного неожиданный вопрос: какое место в вашей жизни занимает Пушкин?

– Пушкин ‒ «наше все». Я его люблю, что я могу еще сказать... Так счастливо получилось, что мои дети тоже, оказывается, его любят. Потому что мы с ними много играли в разные самодельные пушкинские игры, которые мы дома придумывали. Об этом я рассказала в некоторых главах своей книжки «Кубики Гуттенберга». Для меня Пушкин прекрасный, живой. Но когда в школе, в 10-м классе, я помню, мы писали сочинение примерно на такую же тему: «Какое место в вашей жизни занимает Пушкин?», то я написала, что терпеть его не могу, это вообще не человек, это памятник бронзовый. Да был ли он вообще на свете, от него, по-моему, только памятник и остался? То есть как человека я его не представляла никак. А потом Пушкин меня пожалел, видимо. И ко мне стали приходить некоторые книжки, хорошие книжки о его жизни. Он в них был просто человек, а не только великий русский поэт. И мне стало хорошо в пушкинском мире. Кстати, диплом, который я писала в университете, в итоге был связан с пушкинской эпохой, с князем Вяземским, другом Пушкина. Назывался он очень пафосно: «Философия частной жизни князя Петра Андреевича Вяземского. Противостояние частного человека и государства».

Так что Пушкина я люблю, часто прихожу к нему в гости, в Москве ли, в Петербурге ли, или еще где-то. Если мы возьмем, скажем, тексты школьной программы, то, время от времени к ним возвращаясь, я, пожалуй, читаю только «Войну и мир» и Пушкина с любого места, самая любимая его книжка ‒ «Капитанская дочка». Потому что Пушкин действительно универсален. Часто он отвечает на какие-то мои вопросы. Не могу сказать, что прямо обращаюсь к нему за советом, но мне хорошо в его компании, не скучно.

‒ А какая наука для вас самая важная?

– Самая важная наука… Наверное, философия. Царица всех наук. Потому что все науки выросли из философии, а главная задача философии, как говорил Сократ, познать самого себя. Когда ты понимаешь свои сильные и слабые стороны, когда задумываешься о высоких темах, которые предлагает философия, то это тебя поднимает на какой-то следующий уровень развития. Иногда детям кажется, что взрослые уже выросли и больше не растут почему-то. Но это совсем не так. Возьмешь Платона, почитаешь, и понимаешь какие-то вещи, которые ты раньше не понимал или не считал для себя важными, ‒ например, так. Какая-нибудь прикладная наука, наверное, не является для меня самой важной, а философия как мать всех наук – да, она прекрасна…

ПЕДАГОГ

‒ Что для вас самое важное в работе с детьми?

– Ох, какой сложный вопрос! Наверное, избавиться от представления о том, что я знаю, как надо делать. Потому что если человек знает, как надо, то, мне кажется, это очень опасно. Ведь дети – это живые существа. И если ты прикладываешь к ним некий шаблон, некие заранее рассчитанные параметры, то может оказаться, что они просочатся сквозь эти параметры, как водичка между пальцев, или будут придавлены этими параметрами и будут бунтовать против них. Хорошо обычно получается тогда, когда дети и взрослые друг к другу прислушиваются. И понятное дело, что детей надо любить, хотя это вообще-то очень трудно, потому что дети такие же люди, как и взрослые.

‒ Что вы считаете хорошим результатом своей педагогической деятельности?

– Хорошо, когда процессы образования действительно образуют личность. Когда человек не просто освоил какой-то объем информации, не сдал какое-то количество экзаменов, а когда он, во-первых, сам внутренне счастлив, когда ему хорошо жить на свете, и когда он может сделать людей счастливыми вокруг себя. А уже во вторую очередь важно, какое образование получили в итоге твои ученики, какую карьеру они сделали.

‒ Вам нравится проводить исторические мастер-классы и занятия по книгам?

– Да, конечно, тем более, я чувствую, что этот запрос существует. Мне кажется, этим закрывается потребность детей как раз в такой активной учебной деятельности, которая не всегда получается в школе. Поэтому они и находят для себя своеобразные ниши детских клубов, где что-то такое интересное происходит.

То, что я делаю в своих детских исторических книжках, и в образовательных курсах, и в мастер-классах по истории, я делаю так, как мне самой было бы интересно, когда мне было 10‒12 лет. Возможно, я таким странным способом восполняю какие-то свои дефициты, потому что, конечно, в моем детстве ничего такого не было, а мне очень хотелось, чтобы была такая творческая и интеллектуальная атмосфера вокруг истории, а не только параграф учебника, который ты отвечаешь на уроке. Хотя это тоже нужно, нельзя это сбрасывать со счетов. Но если только это, то скучно. А мне хотелось творческого пространства, где дети могли бы поработать своими руками и почувствовать образ эпохи. Это тоже важно – не только посмотреть, поговорить, но и пощупать, руками что-то такое поделать, создать. Это очень здорово, интересно, и главное – у детей потом остается какая-то память именно в душе, а не только одни исторические факты.

‒ То есть вы хотите, чтобы дети больше поняли, почувствовали, а не просто запомнили?

– Да, я хочу, чтобы они это прожили. Василий Васильевич Розанов говорил, что «только то знание – знание, которое прочертило иголкой по сердцу». То есть то, что осталось не только в голове, но и в сердце. Конечно, мы не можем требовать, чтобы каждый школьный урок был таким ‒ просто потому, что это будет слишком большая эмоциональная нагрузка. В школе это сложно сделать. В школе в основном нагружается голова, иногда ‒ сердце, руки ‒ редко.

‒ У вас в жизни бывали «промежуточные» периоды, когда вы не добивались того, чего хотели?

– Жизнь – это такая «зебра». Никакого особенного открытия я не делаю, всем известно про черные и белые полоски. После «черной полоски» скорее всего дальше будет что-то очень интересное на самом деле.

Когда родился мой третий малыш, он очень тяжело родился и тяжело болел. Непростая история домашняя со всем вынашиванием, выхаживанием, выкармливанием малыша, плюс еще двое других маленьких. Я оказалась полностью привязанной к кроватке на неограниченное количество времени… И вдруг на почту приходит письмо, в нем говорится, что открывается новый интересный проект, где мой опыт, мои знания, мой язык, мое перо могут пригодиться, не хочу ли я в нем поучаствовать?

Как в сказке, да? Оказывается, если ты принимаешь тяжелую сторону жизни: хорошо, сейчас тяжелая сторона жизни, пусть – то дальше каким-то образом, совершенно волшебным, не быстро, но все равно, наступает светлая полоса, открываются новые горизонты… Не знаю, ответила я на вопрос или нет.

ПУТЕШЕСТВЕННИК

‒ Вы любите путешествовать?

–Это очень важная часть жизни, потому что на новом месте у тебя появляются какие-то новые мысли, новые чувства, новые люди, с которыми ты общаешься, встречаешься. И это двигает тебя вперед. Многие мои детские книжки возникают как раз после путешествий, те же «Царское Село» и «Летний сад». Ты оказываешься в Царском Селе или в петербургском Летнем саду и понимаешь, что было бы здорово написать такой текст, чтобы дети привязались к этому месту, чтобы им здесь было так же хорошо, как и тебе. Но при этом чтобы они не были нагружены университетским образованием, а все-таки на уровне своего детского возраста, своих детских переживаний могли бы это место воспринять, полюбить. Поэтому путешествия, конечно, прекрасны еще и в том смысле, что в них рождаются идеи новых текстов.

‒ Какие города вы любите больше всего?

– Самый любимый город – это Иерусалим, лучший город на Земле. Совершенно прекрасный в любое время года. Это место, где гул истории слышен, когда ты прикладываешь ладонь к любому камню на стене или на мостовой, это прекрасное, прекрасное место. Конечно, Петербург. Париж и Прага прекрасны, я бы с большим удовольствием снова там оказалась. А так-то, конечно, много замечательных городов на свете, в которых я бывала. Так вышло, что за мою жизнь география моих перемещений простирается от Полярного круга до Средиземного моря с севера на юг, а если с запада на восток, то получается от Амстердама, до, наверное, Екатеринбурга, Салехарда. Салехард – тоже очень хорошее место.

Беседу вел Игнат Варакин

______________________________________________

Игнат Варакин, обладатель диплома «Книжный эксперт XXI века», член детской редакции «Папмамбука», 13 лет, с. Рождествено, Московская область