Мы пишем про детские книги – и этим, казалось бы, все сказано.

Но о книгах обычно пишут как о неких могущественных «предметах», воздействие которых на ребенка заранее предопределено. Причем это воздействие мы представляем себе самым фантастическим образом. Есть книга (точнее, ее «идейное и нравственное содержание»), и есть ребенок, на которого книга «влияет». Ребенок – это некая машина, похожая на сканер, фотографирующая полезное или вредное содержание книги, причем полностью, «без остатка». Что дали – то и «съел». То есть он, по нашим представлениям, вычитывает из книги именно то, что нам хочется (или, наоборот, не хочется).

Но ребенок – не сканер, а книга – не магическая вещица, обладающая раз и навсегда заданным воздействием на «объект».

Что происходит с книгой, когда ее открывает ребенок? Что происходит с ребенком, когда он вступает во взаимодействие с книгой? Вот для главных вопроса, на которые нам хотелось бы найти ответ.

Мне кажется, очень важно сдвинуть общественный интерес от книги-предмета к чтению как процессу.

Возможно, тогда мы стали бы иначе говорить о книгах. Книга перестала бы быть для нас магической вещью, власть которой никак не связана с психологическими особенностями читателей, с их индивидуальностью.

Кроме того, чтение – это фундаментальный навык, на основе которого строится вся система образования. Возможно, если мы научимся глубже понимать чтение, если мы изменим свой взгляд на него, это станет первым шагом к изменению наших представлений об обучении детей.

В этом я вижу нашу миссию – независимо от того, насколько полно на данный момент мы можем ее осуществить.

Поэтому, в частности, мы завели на своем сайте «дневники читающих мам»: это истории конкретных детей и их общения с книгами.

Поначалу казалось, что вести дневник может каждый – умел бы писать. И читатели присылали нам свои записи, в которых очень много рассказывалось о них самих, о том, какие чудесные книги у них в домашней библиотеке, как они любят детскую литературу (и литературу вообще). Но там почти ничего не было о детях, о том, каким образом книга существует в жизни ребенка, что чувствует и думает по поводу книги ребенок, а не только его мама или папа. Оказалось, это довольно сложно – наблюдать за ребенком и понимать, что с ним происходит. Тут приходится бороться со своим родительским эгоизмом и смирять свою активность.

Авторами дневников мы гордимся по-настоящему. И надеемся, что впереди у нас обретение новых замечательных и глубоких авторов.

Еще один наш принцип – мы решили, что не будем ругать книги. Если книга нам не нравится, лучше вообще о ней не писать. В конце концов, мы не собираемся претендовать на обладание истиной в последней инстанции. А если книга вызывает вопросы, лучше обсудить ее в рамках дискуссии: пусть по поводу нее выскажутся разные эксперты. Так мы сами учимся выслушивать чужое мнение, проявлять к нему терпимость и предлагаем своим читателям участвовать в этом «тренинге».

Ведь она из наших главных задач – овладеть искусством понимания: почему одна и та же книга воспринимается по-разному; почему разные люди и разные дети читают разные книги; почему какие-то книги вызывают такую бурю эмоций у родителей и педагогов; почему каждое поколение имеет своих культовых авторов, почему книги меняют со временем своего адресата; что такое «классика», и т.д.

 ***

Изначально мы решили ограничить наш интерес возрастом детей, которым читают вслух.

Не только потому, что это позволяет сосредоточиться на важнейших проблемах с условным названием «книжный старт», и не только потому, что нельзя охватить необъятное. Мне кажется, что говорить о книгах для маленьких детей, которым читают взрослые, и о книгах, которые читают сами подростки, – это две концептуально разные вещи. Нельзя вести разговор о подростковых книгах без участия подростков – людей, читающих самостоятельно и очень часто самостоятельно выбирающих книги.

Поэтому мы решили: пусть о книгах для старших детей говорят сами подростки. Пусть попробуют объяснить свой выбор и свои предпочтения.

Оказалось, что им это трудно. И нам не всегда нравится, как они пишут и что выбирают. Но это тоже наше совместное обучение. И нужно, чтобы их голоса звучали. Чтобы мы учились их слышать.

А мы будем искать новые формы, в которых подростки могли бы рассказывать нам о книгах. Ведь для них это почти синоним «рассказывать о себе».

 ***

Итак, мы прожили год и, как нам кажется, кое-чему научились. У нас сложилась своя аудитория. У наших читателей высокие требования и к самим книгам, и к разговору о них. Мы рады, что вы, дорогие читатели, у нас есть.

И что мы можем вести с вами диалог.

Марина Аромштам,
главный редактор сайта «Папмамбук»