На этот вопрос, который дети впервые задают кто в возрасте четырех лет, а кто – ближе к началу школьного обучения, книжных ответов не так много. Точнее, у нас практически нет книг, которые помогли бы выстроить разговор на эту тему с ребенком дошкольного возраста. Ребенку нужно как-то унять тревожность, возникшую в связи с открытием собственной конечности, справиться со страхами, которые всегда порождаются неопределенностью и непониманием. На этом, первом этапе сокрушающего «знания» ему нужна утешительная версия, помогающая примириться с реальностью.

Сложность в том, что утешительной не может быть версия, противоречащая реальности. И при том, что ребенок нуждается в утешении, он все-таки хочет правды и очень чувствителен к попыткам обмануть его.

Мне кажется, у Светы Нагаевой и Маши Вышинской, авторов книги «Навсегда?», получилось создать утешительную версию, помогающую ребенку принять существование смерти и не противоречащую действительности.

Тут все придумано психологически верно. С ребенком разговаривают о том, что его тревожат, но разговор переносится в плоскость сказки, где на эту тему беседуют светлячки. Вот замечательный ход! Светлячки ‒ существа, которые светятся в темноте. И пусть разговор идет о чем-то пугающем, «темном», светлячки изначально, по своей природе, «против тьмы».

Это отражается и на живописном решении книги: почти все ее страницы вроде бы черные. И в то же время на каждой есть источник света ‒ это или светлячки, или звезды. Авторы книги не позволяют темноте стать тотальной! Ей, говорят они читателю, что-то противостоит.

Светлячков двое ‒ мама и сыночек. Нарисованы они в подчеркнуто «детском» стиле: просто и несколько коряво, с «ручками» и «глазками» ‒ примерно так, как мог бы нарисовать светлячков пятилетка. (На самом деле – не мог бы. Такая «наивность» по силам только профессиональному художнику: корявость персонажей придает им особую выразительность.)

Сыночек, очевидно, «того самого возраста» ‒ когда человека впервые настигает пугающий вопрос о смерти. Но само слово «смерть» в книге ни разу не произносится. Сынок и мама беседуют о дедушке, в окошке которого больше нет света. И свет уже никогда не появится, ‒ и без слова «смерть» все понятно. Малыш-светлячок переживает утрату – и в то же время свое открытие смерти. А что если «это» случится с ним? Или с его мамой?

Малыш задает вопросы. Мама на них отвечает ‒ ни один, даже самый сложный вопрос не может остаться без ответа. Но мама не пытается обмануть маленького светлячка. Она бы хотела во всем его поддержать – даже в его фантазиях по поводу звезд: человек, умирая, становится звездой… Ведь это такое красивое, вдохновляющее «решение»! Но мама честно признается: она не знает, что ее ждет. Превратится она в звезду или нет. Зато она точно знает, что ее «огонек» всегда будет гореть в сердце маленького светлячка. Слово «память» в тексте тоже не произносится: вряд ли оно что-то скажет дошкольнику. Просто «огонек» ‒ и все.

Это и честно, и утешает: пусть те, кого ты любишь, в какой-то момент «угаснут», но какая-то их частичка продолжает жить в тебе. Об этом важно знать.

Это дает не то чтобы ощущение бессмертия – нет, конечно. Но у тебя возникает некое чувство «себя в непрерывном ряду жизней». Значит, есть что-то, противящееся полному «угасанию»…

Кажется, эта первая современная книга на такую тему, родившаяся под отечественным небом и, очевидно, удачная.

Получилась философская сказка для маленьких.

Марина Аромштам