Макарий Семериков, 12 лет, г. Москва

Как узнать: этот автор ‒ правда писатель, или он просто сочиняет тексты?

Почему человек становится писателем?

Что значит ‒ быть писателем?

Некоторые дети все время что-то сочиняют, придумывают интересные игры, они просто не могут жить без этого. Как Астрид Линдгрен в детстве. Вот она и стала великим писателем. Потому что те миры, которые жили в ее душе, рвались наружу. А кто-то даже занимается несколько лет в литературном кружке, но писателем потом не становится. Просто поиграл в это, и всё.

А к некоторым писательство приходит во взрослой жизни. Что-то произошло – важное или страшное, ‒ и человеку захотелось этим поделиться, чтобы не носить в себе и не взорваться от переживаний. Он поделился, и оказалось, что выразил переживания и других людей тоже. Это очень заманчиво – иметь ключи от человеческих сердец. И тогда человек может оставить свою прежнюю, обычную работу в каком-нибудь офисе и заняться писательством как профессиональным трудом, жить на деньги от издания книг. Но, мне кажется, таких не очень много. Если это настоящий писатель, он вкладывает в книги свою жизнь, и на другое, я думаю, уже не очень много времени остается. Может быть, это не профессия, а образ жизни? Или даже стихия, как огонь, который согревает и сжигает человека?

Если воспринимать профессию как деятельность для пользы общества, то писатель, я думаю, профессия редкая, вроде испытателя парашютов. Это опасная профессия! Пишущий человек находится как бы вне себя, хотя, вроде бы, глубоко заглядывает в свой внутренний мир и внимательно наблюдает за миром внешним. Он живет как бы в трех измерениях сразу. Это не каждый выдержит! Наверное, поэтому писателей не слишком много. Хотя книг кругом полно.

Катерина Омельницкая, 12 лет, г. Оренбург

Я считаю, что писательство ‒ это хобби. Но если писатель пытается заработать на своих творениях (и у него получается), то это как раз тот счастливый случай, когда хобби становится работой.

Хотя бывает и так, что человек просто не может не писать. Это происходит, когда чувствам и эмоциям не хватает места внутри, а рядом нет человека, которому ты можешь довериться полностью. Тогда вся эта лава, накопившаяся внутри, изливается на бумагу. Часто по этой причине некоторые люди ведут дневники. Кому-то это помогает, кого-то ‒ даже спасает. Но эта лава чувств, в отличие от вулканической, не испепеляет бумагу. Поэтому написанное может быть прочитано тем, кому не предназначалось. Тогда пишущему будет еще хуже. Поэтому я считаю, что вести такой дневник - не лучшая идея. Сложно на 100 % быть уверенным в его «не прочтении».

Я думаю, что писатель, возможно, тем и отличается от других людей, что он «трансформирует» свои эмоции, тревогу, боль, потери в эмоции и чувства вымышленных героев. Степень мастерства при этом у всех разная. Да, лава эмоций не испепеляет бумагу, а только душу. Но настоящий писатель из пепла душевных страданий умеет возродить Феникса – замечательного, неповторимого и удивительного. Я говорю о книге. Ведь книги «не горят в огне». Не правда ли?

Полина Андреева, 17 лет, г. Москва

Мой воображаемый писатель никак не может определиться. Он остановился в растерянности, рассматривая вопрос. Писатель обошёл его кругом, повертел так и так, но ни к чему не пришёл.

Если писатель – это профессия, то ей можно обучиться? И да и нет: можно научиться грамотно писать, ясно формулировать свои мысли, стилизовать и пародировать других авторов, знать устройство разных жанров, ‒ но если тебе нечего сказать, это никак не изменить даже силами самых лучших преподавателей. Я думаю, каждое произведение – часть самого автора, даже если он пишет фантастику или кулинарную книгу, потому что из его опыта, воспоминаний и впечатлений появляется идея для истории.

Вова написал книгу, её прочитала вся его семья. Вове 6 лет, он пока не думал о том, чтобы отправить свою книгу в издательство. Вова – писатель? «Конечно, нет!» Но у него же есть какая-то идея, которой он захотел поделиться, есть несколько читателей, даже есть разные оценки его творчества (девятилетняя сестра обсмеяла Вовину книгу за то, что в ней много ошибок). Ну и пусть книга Вовы не опубликована, в конце концов, почему он не может быть начинающим или, в более грубой формулировке, заурядным писателем?

Великий, но ещё пока никому не известный автор закончил одну из своих лучших книг и положил её в стол, как и предыдущие свои произведения. Он никому не давал прочесть свои истории, он пишет только для себя. Может ли быть писатель без читателя? Наверное, нет. Я думаю, один из смыслов любой книги в том, чтобы её прочитали. Не обязательно, чтобы её опубликовали, читателей может быть и немного, хотя чаще всего писатель старается, чтобы его книгу прочитало как можно больше людей – тогда больше вероятность, что кто-то её прочтёт, поймёт что-то для себя и отреагирует, мысленно ответит на его высказывание. Мне очень нравится цитата из «Заповедника» Сергея Довлатова: «Пиши, создай шедевр. Вызови душевное потрясение у читателя. У одного-единственного живого человека... Задача на всю жизнь».

Писатель – это не профессия, писатель – это человек.

Мой воображаемый писатель приободрился – хоть одно однозначное высказывание в этом море сомнений и вопросов. Он прибавил от себя: «Писатель – это человек, создавший или создающий свою книжную реальность, которая оживает под взглядом читателя». Удовлетворённо крякнув, он решил пока на этом остановиться.

Варвара Насон, 15 лет

Я считаю, что писатель ‒ это больше, чем профессия.
Писательство ‒ это работа жизни. Чтобы быть хорошим писателем, как говорит Стивен Кинг, надо посвятить этому очень много времени и сил, ежедневно упражняясь.

Анна Семерикова, 14  лет, г. Москва 

Я никогда не встречала человека, у которого в дипломе о высшем образовании было бы написано «писатель». Но зато видела диплом историка, который стал писателем. Я думаю, нет профессии «писатель» в том смысле, что ей нельзя обучиться, хотя Литературный институт существует. Когда учат на учителя, дают определенные методики, как взаимодействовать с детьми. Когда учат на хирурга, показывают, как делать правильный надрез. А писателю кто скажет, как писать правильно? Как это – научиться быть Пушкиным, Тургеневым или Дарреллом? Это вообще возможно? Все-таки нет, наверное, иначе все книги были бы шаблонными, не происходило бы развития литературы. Когда писатель создает свои тексты, он вкладывает в них свою душу, мысли, свой опыт. Разве можно это размножить и повторить?

Но если смотреть на профессию как на деятельность, которая приносит признание и деньги, то, конечно, можно стать профессиональным писателем. Человеком, пишущим книги, которые хорошо продаются. У профессиональных писателей, насколько я знаю, есть литературные агенты, которые всем этим занимаются. Значит, получается, писатели продают части своего сердца, свою душу? Конечно, нет. На этот вопрос, я думаю, ответил еще Пушкин, когда сказал: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Считается, что он и был первым профессиональным литератором в России, то есть зарабатывал этим деньги.

Но вообще, я думаю, что настоящий писатель ‒ это человек, получивший от Бога талант слова и воплощающий его в текстах. А по профессии он может быть кем угодно ‒ врачом, как Чехов, моряком, как Борис Житков, может работать в морге или преподавать в университете, как Бродский, быть дипломатом, как Грибоедов. Список практически бесконечен.

Александра Дворецкая, 16 лет, г. Ярославль

«‒ Пишите эпос о минотавре с моралью, эвиденциальной рамкой, свадьбой и открытым финалом.
– А мы не умеем.
– Никто не умеет. Дело не в умении и не в желании. Дело в самом написании эпоса о единороге с моралью, эвиденциальной рамкой, свадьбой и открытым финалом».

Нет, это, конечно, хорошо, когда тебе предлагают денежку за то, что ты напишешь что-то конкретное. Ну, или предлагают просто написать, а они потом посмотрят, давать денежку или нет. То бишь ты страдал, вымучивал из себя свадьбу минотавра и ихтиандра, а тебе потом говорят – нет, ихтиандры больше не в моде. Теперь пишем про единорожков. И денежку за это уже не дают. Логически рассуждая, если ты просто пойдешь расклеивать объявления, то сил ты затратишь меньше, а приобретёшь больше.

Писатель всё же должен ориентироваться на предпочтения массы. А если масса хочет малосюжетные, но очень плаксивые романы? А что, если ресурсы, необходимые для излития подобного на бумагу, во мне истощились? Что, если мне стыдно который год паразитировать на боевой славе предков, писать что-то не новое и окончательно выдуманное о Великой победе, истёртой журналистами и писателями до дыр? А откуда мне, простите, взять столько сахара, чтобы плаксивый роман был достаточно слащавым для подростковой аудитории?

Пожалуй, писать ‒ в качестве единственного или преимущественного способа заработка ‒ может либо действительно везучий, либо ну очень больной человек.

Да, существуют авторы, которые прекрасно издаются и продаются во всех магазинах и на всех платформах. Но таких единицы. Остальные же пишут в стол, бессмысленно отправляют рукописи в издательства, медленно сходят с ума от очередного романа, застрявшего в процессе написания, и в итоге, разочаровавшись в литературной деятельности, ищут признания где-то ещё.

Читателя находит не талантливый писатель, а хороший пиар-менеджер. Пару дней назад видела я на Литресе книгу с высокими оценками и, вероятно, хорошими продажами. Комментаторы разбирали её по фразам. Наилучшая звучала примерно так: «Она встала в изножье кровати и положила руки на её изголовье». Вот и думаю, отец автора – нефтяной магнат? Ну, как-то же хватило ему денег на полное финансирование издания этой книги в неплохом и весьма известном издательстве?..

Кажется, писателем по профессии может быть лишь тот, кто удачно выйдет замуж или родится в достаточно богатой семье, чтобы его мог кто-то финансировать во время творческих мучений, взлётов и падений, изданий и не изданий. Иначе придется жить на пособие по безработице.

Может, пойти учиться на профессионального литератора? Забрела я как-то на «Ярмарку профессий» в секцию Филологии (направление престижное, шесть бюджетных мест). Привели выпускницу. Рассказывали, что это – гордость вуза. А она – менеджер по рекламе фитнес-центра «Буревестник». Вот и задумаешься, а куда эти остальные, каждый год выпускающиеся по шесть штук, бюджетники на филологическом направлении деваются?..

Быть писателем можно и нужно. Работать писателем – не стоит.

Ева Бирюкова, 16 лет, г. Челябинск

Я думаю, что писатель – это тот человек, который очень тонко, обостренно чувствует реальность. Я уверена, что писательство – это не ремесло или занятие за деньги, не профессия. Писательство – это на самом деле призвание, талант, данный свыше. Сколько бы человек этому ни учился, у него не получится ничего интересного, даже если он прочитает тысячу пособий, о том, как правильно писать. Ведь стихотворение или рассказ рождается не в голове, он как бы исходит из сердца. Произведение будто живет рядом с писателем, и писатель, создавая произведение, переживает действие вместе с героями. Мне кажется, что все написанное будет пустым и неглубоким, если автор пишет без души, не погружаясь в свой текст, не живя им.

Иногда читаешь какое-то произведение и кажется, что оно написано с такой легкостью, что и у любого другого человека получится написать нечто подобное. И вот у тебя появляется желание написать какой-то рассказ, но ничего не получается. Не те мысли, не подбираются нужные слова. Если у человека нет дара, то и написать что-то интересное не получится. А дар и профессия, по-моему, ‒ это разные явления. У настоящего произведения должна быть душа, а как она проявится, если автор – профессионал, для которого текст – это просто работа...

У многих знаменитых писателей не было специального образования, они просто писали от души. Они проживали каждый день, видели то, что другие не замечали, и смогли запечатлеть свои мысли на листе бумаге. Разве возможно научиться этому? Научиться можно ремеслу, труду, но не вдохновению, чувству, творчеству.

Чтобы писать, надо иметь очень хорошую фантазию, чувство слова, наблюдательность, особую организацию души... Все-таки научиться этому нельзя... Значит, и научиться быть писателем тоже нельзя...

Именно поэтому я считаю, что писатель – это не профессия, это состояние души, дар, которым наделëн далеко не каждый человек. Но это не означает, что писатель не трудится, создание произведения ‒ это огромный труд, огромная душевная работа.

Ксения Соляник, 11 лет, г. Москва

Я думаю, что писатель ‒ это тот, кто пишет много книг. Это человек, пишущий не для души, а для издательства. Человек, который взял определённую тему и пишет, пишет и ещё раз пишет по ней.

Допустим, Джоан Роулинг – это писатель. Нет, ну возможно, что первые 2‒3 книги о Гарри Поттере были написаны для души. А дальше пошло-поехало, 4, 5, 6… Вот так и получилось, что из учительницы Джоан Роулинг вышла писательница и автор книг о Гарри Поттере Дж. Роулинг.

Писатель – это хорошая профессия, только главное ‒ писать то, что тебе важно, а не за что деньги платят. Не быть в зависимости от вкусов издательств и читателей. То есть главное, чтобы человек ни под кого не подстраивался. Чтобы писал для себя.

Да, скорее всего со временем все, кто пишет для себя, но сдаёт свои работы в издательство, станет писателем и зависимым от других. Но, может, этого и не случится, если человек полностью уверен в себе.

Вот, допустим, выпустил человек какую-то книгу с плохим концом. И читатели начинают требовать продолжение, но уже с другим концом! И так этот человек медленно превращается в писателя.

Но ведь есть и такие люди, которые стали писателями не из-за читателей или ещё кого-то? Они просто писали для себя, писали то, что им нравилось. Такие люди не зациклены на том, чтобы писать для кого-то. Я считаю таких людей просто гениальными. Они не поддались чужому мнению, они остались собой.

Получается, есть два типа писателей:

1. Человек, который пишет для издательства. Может, даже не вкладывая в свою работу особых стараний. Ему сказали, и он пишет. Такой писатель подвержен мнению толпы.

2. Человек, который пишет для души. Он хочет писать, и он пишет. Такой человек не будет что-то делать, если ему не хочется. Он решил, что это конец книги, значит это конец. Но и он тоже писатель.

Писатель – одновременно и чья-то профессия, и чьё-то хобби.

Юлия Кабаченко, 15 лет, г. Кишинев (Республика Молдова)

Я помню свой детский образ писателя-работника: он обязательно ходил в белой рубашке и очках, в руке носил дипломат, и все от него постоянно чего-то ждали. Каждый день писатель садился за компьютер и долго, неотрывно стучал по клавиатуре.

Такое неромантичное представление сильно отличается от моего нынешнего: свободный писатель-творец, который сидит с чашкой чая при свете ночника и испытывает творческие муки над недописанным текстом.

Но какой же он все-таки, писатель?

Размышляя над этим, я пришла к выводу, что есть два типа писателей: профессионалы и «миссионеры».

Писатель-миссионер, один раз высказав свое мнение, может поставить жирную точку в писательской карьере и притом оставить яркий след в литературе. Самым характерным представителем «миссионеров» мне кажется Франц Кафка, которого вообще нарекли писателем посмертно. Он учился на юриста, работал в страховой компании, при жизни почти не печатался, а все работы завещал сжечь после своей кончины. Даже если литература и была оправданием его существования, как Кафка сам говорил, писателем по профессии его не назовешь. Писательство было его образом жизни. Ему нужно было выплеснуть какие-то раздирающие его эмоции, без этого он не мог – даже скорее в этом нуждался.

Все писатели-миссионеры носят в себе мысль, которую должны высказать, которой обязательно хотят поделиться, которая будто бы в них заложена.

Из таких, я думаю, Маргарет Митчелл, которая в течение очень долгого времени полировала свой единственный легендарный роман – «Унесенные ветром».

Писатель-профессионал же, стремящийся заработать, вынужден творить гораздо быстрее и генерировать, выдумывать персонажей, сюжет. Он пишет «для других», «на публику», как и во всех профессиях – предлагает свой товар. Для меня одним из самых ярких примеров писателей-профессионалов являются Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак. А они, между прочим, физики, и зарабатывают далеко не только писательством. Обозначение «писатели-профессионалы» не подразумевает того, что «миссионеры» уступают им в литературных навыках. У них просто разные цели, и, возможно, профессионалам приходится гораздо больше считаться с мнением окружающих. Думаю, и «профессионалы», и «миссионеры» одинаково важны для литературы. В этом мире ведь никогда не бывает четкого разделения: миссионеры могут переквалифицироваться в профессионалы, а профессионалы ‒ писать просто для себя.

Эвелина Биляк, 12 лет, г. Красноярск

Мне кажется, что в любом вопросе должна быть альтернатива. Я бы название темы сформулировала так: «Писатель – это профессия или состояние души»?

Для начала ответим на такой вопрос: что такое вообще профессия? На мой взгляд, профессия – это, в первую очередь, обязательная и трудоёмкая работа. В Википедии нашлось чёткое определение: профессия – это род трудовой деятельности человека, обычно его источник существования, профессию получают в результате обучения. И мне показалось, что писательство совсем не совпадает с этими критериями. Трудовая деятельность – это что-то от прилагательного «трудный», а писать – это не трудно, а скорее даже легко, если, конечно, слова исходят от души. И писатель пишет не для того, чтобы заработать, а просто потому, что не может не писать. Взять хотя бы нашу подростковую редакцию. Пусть мы пока еще и не настоящие писатели, но настоящих я пока знаю мало :) Когда начался карантин и главный редактор нам написал, что пока «Папмамбук» не сможет высылать книги – нашу оплату труда, все одинаково ответили, что получение книг – это только приятный «бонус», но не сама причина для того, чтобы писать и публиковать эссе. Значит, для писателя важнее выплеснуть свои эмоции на бумагу, поделиться впечатлениями с окружающими, чем получить за свою деятельность гонорар.

Хотя одну общую черту писательства и профессии я все же нашла. Раньше я думала, что писательству нельзя научиться, но, получая свои отредактированные тексты, я ловлю себя на мысли, что стала более бережно относиться к словам. И, хотя это ужасно сложно, пытаюсь сокращать самые «любимые и многословные кусочки». Так что, наверное, я все таки писательству учусь.

Выходит, что писатель – это не профессия, это состояние души.

Яна Кабаченко, 15 лет, г. Кишинев (Республика Молдова)

Почему мы вообще задаемся вопросом «профессия ли ‒ писатель», тогда как статус профессии бухгалтера, программиста или адвоката не обсуждается и является очевидным? Ведь это всё те же специальности, в которых преуспевают люди с соответствующими навыками. Будто в писательстве есть какая-то особенность, которая сбивает с толку: вроде профессия, а вроде и просто профессией не назовешь.

Предлагаю сыграть в «ассоциации»: назовите первые три слова, которые приходят на ум наряду со словом «писатель». У меня ‒ идеи, читатель, труд. Возможно, кому-то сразу вспомнятся и книги, и вдохновение, и творчество с талантом.

Попробовав сопоставить все эти определения, я пришла к выводу, что у писательства, как у технически полноценной профессии, есть один бонус. Она очень свободолюбива. Например, писатель с каждой написанной книгой расширяет свои собственные рамки ‒ вынашиваются новые идеи, рождаются новые персонажи и повороты сюжета. С читателями ведь не соскучишься, их нужно постоянно заинтересовывать и удивлять. Фантазия и креативность тоже стоят в одном ряду со свободой ‒ свободой мысли. И несмотря на то, что работа над книгой ‒ большой и кропотливый труд, это и творческий процесс, который каждый писатель настраивает на свой лад. Одним словом: писатель ‒ профессия с характером, который делает её чуть более необычной и требует двойной отдачи.

Вместо заключения

Была у меня как-то встреча с детьми в Новосибирске. Разговор начался «стандартно», с вопроса: «Почему вы выбрали профессию писателя?»

Я говорю: видите ли, я не выбирала. Да и писательство – это не всегда профессия. Давайте подумаем, что это может быть, если не профессия.

Дети говорят: а! Тогда это хобби?

‒ Хобби – это, конечно, прекрасно. Но как-то уж очень необязательно звучит. Хобби – это что-то, связанное с досугом. Может ли быть что-то третье?

Дети говорят: а! Мы знаем! Это что-то, связанное с вдохновением!

‒ Ну, может быть, это слово нас куда-нибудь и выведет. Правда я сама до сих пор с ним не очень смогла разобраться. Давайте вместе попробуем. Найдите-ка в этом слове корень.

Дети кричат: «Вдох!»

И правда, говорю. Теперь смотрите: я сейчас вдохну. Глубоко-глубоко.

И показательно вдыхаю – так, что у меня глаза округляются:

– Видите, что со мной происходит? Что мне срочно нужно сделать?

– Выдохнуть, выдохнуть! – кричат дети.

– А если я не выдохну? Что будет?

– Ну, – говорят дети, – не очень хорошо будет. Плохо вам будет.

– По-моему, вы сейчас объяснили, что значит «вдохновение».

– Нет, а все-таки, – пытается уточнить одна дотошная девочка, которая, видимо, удивлена слишком простым объяснением. – Как это вы пишете?

Но мне не приходится отвечать. Вмешивается мальчик Кирилл (такой серьезный, активный и, видимо, испытавший нечто похожее на инсайт):

– Она же (это он про меня) тебе все уже объяснила. Она так глубоко надышалась разным, что теперь ей надо выдохнуть. А то она задохнется. Что в этом непонятного?

Вполне гуманный взгляд на писательство…

Марина Аромштам, главный редактор интернет-портала «Папмамбук»

В оформлении статьи использована иллюстрация Александра Флоренского к повести Сергея Довлатова «Ремесло»