Кястутиса Каспарявичуса иногда называют «литовским Андерсеном». Он оживляет, одушевляет самые обычные предметы, окружающие современного человека в его быту. При этом и пишет, и рисует он сам. В книге «Глупые истории» коротенькие рассказы о вещах соединены с большими полосными иллюстрациями, и рисунок рассказывает ребенку больше, чем текст.

Хвостатое чудище

Я давно заметила, что из всех бытовых приборов именно пылесос оказывает на детей самое сильное впечатление. Оба моих сына лет до двух жутко, до слез, боялись пылесоса. Еще бы: он гудит, из него дует ветер, и при этом внутри него исчезают самые дорогие детскому сердцу предметы – ленточки, палочки, мелкие детальки… Став постарше, они научились управляться с этим чудовищем и теперь с удовольствием пылесосят сами. Особенно им нравится после окончания «пылесошения» нажимать на кнопочку, чтобы провод спрятался внутрь.

Рассказ «Мышка и чудище» в точности воспроизводит схему отношений ребенка и пылесоса. «Чудище ползало по дому, скалилось, страшно завывало, совало везде свой длинный нос и норовило всё в себя засосать». Думаю, именно так могли бы описать пылесос мои сыновья, если бы в пору своего «пылесосного страха» умели связно разговаривать. В точности как героиня-мышка, они прятались в безопасных местах всякий раз, как ужасный зверь начинал бушевать. Мышка даже дала ему имя «мышесос». Это слово невероятно понравилось Платону, он много-много раз повторил его. А потом вместе с Лёней стал придумывать слова по той же схеме: палкосос! Скрепкосос! Бумажкосос! А когда читаем, Тоша каждый раз поучает мышку на картинке: да ты не бойся, он не страшный! Он тебя не съест!

Рыба наоборот

Каждый вечер Платон усаживается с «Глупыми историями» на диване и рассматривает форзац. Он здесь сделан очень грамотно и необычно – как оглавление книги, только вместо букв нарисованы картинки. И Платон сам выбирает, про кого он хочет сегодня читать.

Обычно он выбирает 3-4 картинки, и среди них всегда оказывается «Рыбалка». В этой коротенькой истории повествуется, как рыба решила зимой порыбачить. Взяла инструменты, санки, коньки, сделала лунку и закинула удочку наружу. Поймала ворону, но та понесла ее в гнездо. «Кто кого поймал?» – подумала рыба и с криком «Не желаю летать, я плавать хочу!» бросилась обратно в прорубь. Этот возглас очень нравится Тоше, он повторяет его очень часто, как только приходится делать то, что ему не хочется. Например, я зову его обедать, а он в ответ: «Не желаю! Не желаю летать, я плавать хочу!»

А еще ему очень нравится пальцем показывать на картинке перевернутый мир рыбы. Он сначала долго не мог понять, почему санки и ящик с инструментами нарисованы вверх ногами. А когда понял, ужасно обрадовался. Помчался к аквариуму и стал на его стекле пальцами повторять те же движения, что делала рыба под водой.

Посуда

Тоша обожает посуду. И настоящую (все время помогает ее мыть, расставлять), и игрушечную. Постоянно что-то готовит на своей самодельной кухне, варит там чай и суп из разных круп. Уверяет, что когда вырастет, станет поваром или коком. Конечно, любые книжки про посуду идут у него «на ура». Тем более, если посуда там такая живая, как у Кястутиса Каспарявичуса. Все, о чем мы читаем, он тут же «проигрывает» на своей кухне. Вот, например, «Чайный клуб»: подружки-кружки пришли к чайнику попить чайку. Фарфоровая чашка с блюдцем и две утренние кружки ведут себя очень чинно, а вот металлическая кружка чавкает, хлебает и, поскользнувшись, падает со стола. «Вот всегда с ней так! – рассердились хорошо воспитанные чашки. – И ведь никогда не разобьется! – поддакнул чайник».

К счастью, металлическая кружка в нашем доме нашлась. Платон раз десять сбросил ее со стола, чтобы проверить – действительно, не бьется! Правда, его пластмассовые кружки тоже не бьются, но на эту мелочь он как-то не обратил внимания. Еще он во время чтения все время показывает, как чавкает и хлебает кружка, у него получается очень артистично. Мне кажется, что изображать невоспитанную металлическую кружку ему гораздо интереснее, чем изящную фарфоровую чашку…

Унитазий Примус

Мы обычно читаем все втроем – получается, что Лёня слушает «Тошину» книжку, а Тоша – «Лёнину». Я была уверена, что Лёня вообще не помнит «Глупые истории» – мы читали их два года назад, не все подряд и буквально пару раз. Но я ошиблась. Он отлично запомнил те рассказы, где речь шла об эмоциях, переживаниях – как девочка пожалела плохо пахнущий сыр, о веселых яблоках, которые резвились по ночам, о кроте, который рассердился на весь мир, и, конечно, о летящих над городом книжках. Именно их он просит прочесть сейчас Тоше.

Но Платон эти истории как будто не замечает. Ему подавай острую драматургию, столкновения, ярко выраженные конфликты. Особенно бурные эмоции вызвала у него «Туалетная история»: правительница Прихожего королевства Швабра Третья отправилась в гости к королю туалета Унитазию Примусу. Тот собрался ее проглотить, да только швабра оказалась такая длинная и твердая, что Унитазий чуть не подавился.

По своей привычке все проверять на собственном опыте, Платон отправился в туалет и засунул швабру в унитаз – и с удовлетворением констатировал, что да, мол, не помещается… А когда он теперь собирается в туалет, то сообщает – «Я иду к Унитазию Примусу!»

Анна Рапопорт