Книга Линды Лоддинг и Клер Флэтчер прежде всего поражает своей идеей. Надо же придумать такой ход! Ребенку вроде бы рассказывают, в общем-то, совершенно понятную, даже простенькую историю. Что может быть понятнее желания девочки дополнить домашнюю картинную галерею еще одним портретом ‒ своей любимой игрушки? Что может быть понятнее принятого ею решения – нарисовать портрет самостоятельно? И персонажи этой истории не вызывают вопросов: девочка, ее игрушка и художники. Современные дети тоже могут увидеть художников на площадях.

Но все просто только на первый взгляд. Площадь, на которую отправляются Жозетта с Пепеттой, это Монмартр, причем Монмартр 20-х годов прошлого века. Четыре художника предлагают нарисовать портрет игрушечной крольчихи. На одном портрете Пепетта изображена с двумя носами и тремя ушами. На другом она кажется «немного растекшейся». На третьем – парит в облаках. На четвертом ‒ покрытом «яркими пятнами, мазками и точками» ‒ Пепетта почему-то оказывается розового цвета.

«Искусство позволяет каждому воспринимать мир по-своему», ‒ объясняет Жозетте последний художник.

Мало-мальски образованный взрослый почти сразу догадается, что на Монмартре Жозетта встретила не обычных художников. Она встретила самых известных художников своего времени, если хотите – революционеров в искусстве. Но и автор не собирается мучить читателя загадками без ответов. На последней странице книге коротко сообщается, что догадки взрослых оказались верными: «это Пабло Пикассо, Сальвадор Дали, Марк Шагал и Анри Матисс». Они действительно жили в Париже в 20-е годы. И их работы действительно можно было увидеть на Монмартре.

Возможно, взрослые, искушенные в истории искусств, «опознают» классиков изобразительного искусства не только по ярким деталям, которыми автор книги характеризует их художественную манеру (позволяя себе легкую иронию и отсылая к известным работам), но и по описанию их внешности. Лысоватый, в тельняшке ‒ это Пикассо, художник «с усами, торчащими, как велосипедный руль» ‒ Дали, молодой художник, черные кудри которого падают ему на глаза, ‒ Шагал, а некто седой и полный, в очках, с бородой ‒ Матисс.

Вроде бы, в книге рассказывается о девочке и ее тряпичной кукле-крольчихе, а между тем ребенок-читатель как по мановению волшебной палочки оказывается внутри истории искусства.

И это «новое знание» преподносится ему так, что не может не впечататься в память.

Именно книжка-картинка, а не текстовая книга, кажется наиболее органичной для решения этой задачи. Естественно, текста здесь не очень много, и написан он крупными буквами…

Отдельно нужно сказать о форзацах. Они, понятное дело, должны «настраивать» и «обрамлять». Но у Клер Флэтчер форзацы «говорящие» и несут обобщенную информацию. На первом представлены портреты: Пепетты, Жозетты, ее сестер Жульетты и Жанетты, мамы и папы, бабушки с дедушкой – вперемешку с портретами Дали, Пикассо, Матисса, и Шагала. Ну, и «портретом» Эйфелевой башни как символа Парижа. А на последнем форзаце изображена картинная галерея ‒ выдуманная, конечно. Все экспонаты в ней ‒ это «портреты Пепетты» (в том числе и скульптурные).

Не знаю, как книга читается вслух на английском, но по-русски она звучит замечательно. Чего стоит набор имен: Жозетта, Жульетта, Жанетта, Фризетта, Пепетта… Это же просто музыка (логопеды, ликуйте!). А для уха советского человека еще и ласкающая цитата – пусть дети ее и не считают.

Но не все же книжные удовольствия – исключительно детям?

Книга Линды Лоддинг и Клер Флэтчер доставит радость и большим, и маленьким.

Марина Аромштам