– Роб, расскажите, пожалуйста, как появилась ваша первая книжка-картинка.

‒ Мысль сделать книжку-картинку возникла у меня уже в зрелом возрасте. Каждый вечер я с удовольствием читал своим дочерям перед сном и однажды подумал: вот бы и самому написать книжку! Первой книжкой, которую я придумал, была «Кевин». Это было десять лет назад. Хотя первая версия книги сильно отличалась от той, что вы видите сейчас. Я рассылал ее литературным агентам, те – издателям. Всем она вроде нравилась, мы вели переговоры, я вносил правки, но до издания так и не доходило.

Это тянулось годами, пока мой агент не посоветовала мне подготовить портфолио для издателей: «Нарисуй пиратов, динозавров, детей и животных». Так я и сделал. Среди персонажей был маленький пингвин. Он сразу приглянулся издателям, и они попросили меня придумать про него книжку. У меня в черновиках была история про детей, которые запускают бумажного змея, и их уносит ветром, и я подумал: а что если вместо мальчика главным героем будет пингвин? Ведь пингвин, хоть он и птица, летать не умеет, а благодаря бумажному змею отправится в полет.

Книга «Бумажный змей» вышла и получила награду сети книжных магазинов «Waterstones». Эти магазины есть практически в каждом британском городе, и, честное слово, целый месяц «Бумажный змей» продавался с не меньшим успехом, чем «Гарри Поттер». Для автора-дебютанта это нечто невероятное – твое имя на слуху, все ждут следующую книгу. Мне крупно повезло. И все благодаря маленькому пингвину!

– И вы решили написать еще одну книгу про Пингвина Блю – «Пираты».

‒ Да, было приятно снова встретиться с героями, с которыми я уже успел подружиться. Я подумал, что и читателям это понравится.

– После оглушительного успеха первой книги, вы, наверное, переживали ‒ как примут вторую?

‒ Конечно, ведь я понимал, что две книги про одних и тех же героев обязательно будут сравнивать. Иллюстрации к «Пиратам» отличаются от «Бумажного змея» – они сложнее, в них больше деталей. А по структуре книги похожи. И в стихах тоже есть переклички. Я хотел, чтобы дети, которым понравилась первая книга, сразу уловили что-то знакомое во второй. Мне было интересно выстраивать эти параллели, и пиратская тематика меня увлекает, это и помогло мне справиться с беспокойством.

– Получается, ваша самая первая книга «Кевин» вышла в Великобритании лишь пятой по счету. Расскажите, а как появилась эта история?

‒ Дело в том, что у моей средней дочери Китти был воображаемый друг по имени Клеверин. В книге мальчик винит своего воображаемого друга во всех своих проказах. Точно так же вела себя моя дочь, когда ей было два года. Я спросил ее, как выглядит ее воображаемый друг. Она его описала, а я нарисовал его портрет с ее слов. Так и появился Кевин (я немного упростил его имя). Жизнь сама подсказывает замечательные сюжеты, их остается лишь немного развить.

– А у вас в детстве были воображаемые друзья?

‒ Ну, я разговаривал разными голосами за плюшевых медведей, придумывал и рисовал персонажей, но это не совсем то. «Настоящих» воображаемых друзей, как у Китти, у меня не было. Представьте, у нее даже были воображаемые родители! (Смеется.)

– У вас три дочери, и вы любите читать им перед сном. Расскажите, пожалуйста, о роли чтения в вашей семье.

‒ Чтение – важный ритуал в нашем доме. Моя жена журналист и писатель, и у нас дома очень много книг. Мы читали девочкам на ночь чуть ли не с рождения. Возможно, поэтому они теперь так любят читать – у них развилась привычка. Моей старшей дочери 21 год, она учится в университете, но мы читали ей перед сном лет до пятнадцати. Очень важно показать детям, что чтение – это, в первую очередь, удовольствие.

Для нас с женой в этом процессе главное – время, которое мы проводим наедине с каждой из дочерей в конце дня. Днем все заняты – работа, школа, кружки. И так приятно вечером, когда дети укладываются в постель, почитать и обсудить вместе с ними книгу. Ее ведь можно использовать как стартовую точку для разговора о самых разных вещах. Нашей средней дочери 13 лет, и ей мы тоже читаем до сих пор, она только «за». Это стало нашей семейной традицией.

– А вам читали вслух в детстве? Какие книги вы любили?

‒ Да, мама читала мне перед сном. Я обожал книги Ричарда Скарри. Своим детям я их тоже читал. Его иллюстрации очень подробные, в детстве я мог копировать их часами. Мне кажется, это на меня повлияло. В своих иллюстрациях я тоже стремлюсь добавлять детали, которые не сразу заметны. Когда детям нравится книга, они просят читать ее снова и снова, и мне хочется, чтобы с каждым прочтением они открывали для себя что-то новое. Для них это как награда за внимательность или приятный сюрприз. Еще мне нравится, чтобы мои персонажи путешествовали из одной книги в другую.

– Как такса из книги «Пес не тот» в «Кевине».

‒ Да! А в другой моей книге встречаются игрушечные пингвины. У Ричарда Скарри такой же подход. Мы с дочками играли в его книги: например, кто первым найдет на картинке поросенка или кого-то еще. Это очень весело.

– Какие еще книжки вам нравилось читать дочкам, когда они были маленькими?

‒ «Тигр, который пришел выпить чаю» Джудит Керр. Это одна из самых продаваемых детских книг в Великобритании. Кстати, я лично знаком с Джудит Керр. Представляете, ей 95 лет, она полна жизни, и скоро у нее выходит новая книга!

Еще я читал девочкам «Как Гринч Рождество украл» Доктора Сьюза. Это моя любимая детская книга, с точки зрения текста. Она написана в стихотворной форме и, по-моему, написана безупречно и очень смешно. Мне кажется, в стихах, если все сделать правильно, юмор рождается сам собой. Я люблю читать детские стихи вслух, это похоже на игру: рифма позволяет детям угадывать окончание строчки. Кстати, из-за «Гринча» я и сам захотел написать историю для детей в стихах.

Еще мы с детьми читали книги Оливера Джефферса («Мелки объявили забастовку», «Я из мира книг» и др. – Прим. ред.), они тоже очень популярны в Великобритании. Особенно нам пришлась по душе его книга «The Incredible Book Eating Boy» ‒ про мальчика, который ел книги и становился умнее. Оливер Джефферс нарисовал иллюстрации на страницах подержанных книг, так что книжка воспринимается как настоящий арт-объект. Благодаря этой книге я понял, сколько возможностей для художника открывает книжка-картинка.

Вот так всё и сложилось: стихи Доктора Сьюза и иллюстрации Оливера Джефферса вдохновили меня создать собственную книгу.

– С чего для вас начинаются ваши книги – сначала слова, потом рисунки или наоборот?

‒ Все начинается с идеи. Например: такса, которая не такая, как другие. В заметках в телефоне у меня тысячи идей. Конечно, большинство из них так себе, но иногда попадается кое-что стоящее.

Дальше я делаю наброски, рисую персонажей. В случае с книгой «Пес не тот» первым появился разворот, где нарисованы самые разные таксы – вы найдете его в конце книги. Пока я его рисовал, придумал всю историю целиком.

Когда сюжет готов, я берусь за самое трудное – облечь его в стихотворную форму. Я придаю большое значение тексту: чтобы написать историю, которая читается за 5‒10 минут, у меня уходит полгода или даже год. Мне хочется, чтобы каждое слово было на своем месте и идеально укладывалось в ритм.

Иллюстрации даются мне гораздо быстрее и легче, чем стихи. Долгое время я работал дизайнером и арт-директором в СМИ – вот где люди умеют писать! А я себя писателем не считал, и, странным образом, строгая стихотворная форма, которая представляется мне чем-то вроде математической задачи, которую надо решить, стала для меня способом защититься, придала уверенности. Казалось, если напишу в прозе, все поймут, что я не настоящий писатель. Но именно стихи – когда они удаются – приносят мне самое глубокое удовлетворение от работы.

– Когда вы придумываете истории, вы чаще обращаетесь к своим детским впечатлениям или наблюдаете за собственными детьми, как в случае с «Кевином»?

‒ Недавно я понял, что большинство моих книг – про обретение дома или возвращение домой. Я был застенчивым, немного замкнутым домашним ребенком. Дом, семья, близкие друзья, ощущение принадлежности и надежности очень важны для меня, и мне кажется, это отражено в моих книгах. Но никакие конкретные истории, которые случились со мной в детстве, я пока не использовал.

– Вы никогда не чувствовали себя чужим или непохожим на других, как такса из книги «Пес не тот»?

‒ Не могу сказать, что я выделялся в школе, хотя порой мне очень хотелось стать каким-то особенным. У меня были друзья, я играл в школьной футбольной команде, увлекался рисованием. Я никогда не чувствовал себя чужим. А книгу «Пес не тот» я придумал, когда однажды моя младшая дочь пришла из школы и сказала, что у многих ребят в классе ланчбоксы с персонажами Диснея, а у нее – нет. Я спросил: «А тебе самой твой ланчбокс нравится?» Она ответила: «Да, но лучше бы он был такой, как у остальных». В тот момент я вспомнил сразу несколько случаев, когда кто-то из моих друзей отличался от других и стыдился этого. А ведь очень важно быть счастливым в том, кто ты есть.

Кстати, насколько я понял, в русском переводе пес – «он», а в оригинале – «она». Я задумывал таксу именно как женский персонаж. Все-таки я отец трех девочек…

– Думаю, такая смена пола связана с необходимостью соблюсти ритм. В русском языке слово женского рода «собака» слишком длинное, в отличие от слова «пес» и английского «dog».

‒ Ах, вот оно что! Теперь понятно.

– Роб, а что такое хорошая книжка-картинка, на ваш взгляд?

‒ Создавать книжки-картинки – задача не из простых. Не думаю, что в этом деле существует какая-то формула успеха. Сложность в том, и я это понял не сразу, что книжка-картинка должна быть привлекательной и для детей, и для взрослых. Нужно сделать так, чтобы взрослый захотел купить книгу и чтобы ребенку она понравилась, а не то родитель не купит следующую книгу этого автора. Найти этот баланс – все равно что научиться ходить по канату. Бывает так, что книжки-картинки, которые мне самому кажутся прекрасными и визуально, и по содержанию, моим детям совершенно не интересны. И наоборот: мои дети обожают книжки, про которые я думаю: «Боже, что это?!»

Похоже, в «Бумажном змее» я случайно поймал нужный баланс. Точно не знаю, как это получилось, но мне повезло – я нашел какой-то свой узнаваемый стиль, который понравился читателям. И все же я не думаю, что на этом стоит остановиться, я работаю над стилем и вижу, как он меняется.

– Вас выбрали в качестве официального иллюстратора Всемирного дня книги на 2019-й и 2020-й годы. В чем для вас заключается значимость этого проекта?

‒ Всемирный день книги – это благотворительный проект, который нравится мне тем, что он продвигает идею чтения для удовольствия и ориентирован на детей всех возрастов. В Великобритании организаторы каждый год выбирают примерно 10 детских книг, которые затем продаются в книжных и интернет-магазинах по одному фунту. Каждый британский школьник получает купон на 1 фунт, который можно потратить на одну из этих книг. Когда я посещаю школы в неблагополучных районах Великобритании, выясняется, что у многих детей дома нет ни одной книги – либо в семье не хватает денег, либо родители не считают чтение чем-то важным. Это очень грустно. Поэтому я считаю, что День книги – замечательная инициатива. В течение недели по всей стране проходят книжные празднества, дети наряжаются в своих любимых литературных героев, учителя готовят с детьми различные проекты по книгам…

Вот уже несколько лет я сотрудничаю с организаторами, принимаю участие в больших книжных мероприятиях, которые они устраивают в крупных городах. Это настоящие шоу, в зале больше 2000 детей! А в качестве официального иллюстратора я разработал символику и визуальное оформление Дня книги, а также придумал и нарисовал с десяток персонажей-закладок. Любая деятельность, которая вдохновляет детей читать – это здорово, и для меня большая честь быть частью такого проекта.

Беседу вела Дарья Доцук
Фото Дарьи Доцук и Василисы Соловьевой

Анна Семерикова, член подростковой редакции Папмамбука, в рамках двадцатой книжной ярмарки Нон-фикшн побывала на встрече с Робом Биддальфом и тоже задала ему несколько вопросов.

– Роб, скажите, пожалуйста, для чего в книжке «Бумажный змей» вы придумали квадратных пингвинов? Ведь в жизни так не бывает.

– Я хочу, чтобы дети могли сами рисовать любимых героев. А квадрат – это очень простая форма. Вот смотрите!

Роб берет маркер и изображает квадрат, который быстро превращается в пингвина. Мастер-класс начался! Потом он рисует очень смешную собаку хот-дога, с сосиской внутри. О такой сосиске мечтает, наверное, каждая собака.

– Если вы хотите, чтобы ваш герой улыбался до ушей, нарисуйте ему брови гораздо выше глаз. Очень высоко! Вот так!

Дети тоже рисуют, он подбадривает малышей и одобрительно кивает, посматривая на их рисунки.

– Если вы хотите спросить меня о чем-нибудь, спрашивайте!

– А кто такая Эмми, которой посвящен ваш «Бумажный змей»?

‒ Это моя старшая дочь. Мне очень нравится писать книги для моих собственных детей.

– Ваши герои часто совершают кругосветные путешествия – пингвинчик Блюм, Пес не тот и другие. Вы в детстве, наверное, хотели стать моряком?

– Вовсе нет! (Смеется.) Я мечтал о карьере футболиста. А стал художником и писателем. Все мои герои, действительно, много странствуют. И обретают в дороге новый опыт. Но главное не это. Главное, что они всегда возвращаются домой. Дом – это очень важно. Это надежная пристань, где ты возвращаешься к себе и набираешься сил.

– В книге «Пес не тот» главный герой-такса – настоящий нонконформист, он делает все не как все, ищет себе приключений. А пингвин Блюм, который летал над миром на воздушном змее, говорит: нет, я никогда в жизни, ни за что не буду больше летать! Мне дома лучше. Почему для вас важны такие совсем разные герои?

– Я хочу сказать своим детям и всем, кто читает мои истории: быть собой, ярким, не таким, как все, неодинаковым – это очень важно. При этом я сам в детстве был очень покладистым ребенком, мне нравилось не выделяться. А теперь я думаю, что нужно уметь и то, и другое, нужно постараться найти равновесие, золотую середину. Найти свое место в этом мире. Я хочу, чтобы дети это умели.

_______________________________

Книги Роба Биддальфа, переведенные на русский язык:

Бумажный змей »

Роб Биддальф

Пёс не тот »

Роб Биддальф

Кевин »

Роб Биддальф

Пираты »

Роб Биддальф