Героиня книги «Все уезжают» Ньеве (в переводе с испанского nieve – снег) Герра родилась в 1970 году на Кубе, в городе Сьенфуэгос, и жила там до девяти лет с матерью и отчимом – точно так же, как и автор книги, Венди Герра, с которой героиня делит фамилию. Из биографической справки в конце книги мы узнаём, что эта деталь неслучайна: основу первого романа Венди Герры составили ее дневники. Детство и юность героини, как и самой писательницы, проходит при правлении коммунистов, что, конечно, отражается на её судьбе.

Первая часть романа называется «Книга детства». Мать Ньеве, бывшая художница, очень чувствительна, дрожит от любого шороха и может внезапно расплакаться, заставляя дочь утешать её. Тем не менее, по некоторым общественно значимым вопросам у нее есть чёткая позиция: например, она уверена, что организованные государством акции негодования против уезжающих из страны (партия считает всех, кто хочет выехать за пределы Кубы, «предателями» и «подонками») недопустимы, что искусство не продаётся, а с расизмом необходимо бороться. Правда, некоторыми из принципов ей приходится поступаться, так как она работает на государственном радио, которое занимается коммунистической пропагандой.

Для девятилетней Ньеве всё меняется, когда отец, благодаря своим знакомствам, через суд отбирает её у матери и отчима. Теперь она живёт вместе с театральной труппой отца, который постоянно бьёт дочь, забывает её кормить и отвозить в школу ‒ и, естественно, запрещает кому бы то ни было об этом рассказывать и жаловаться.

Когда Ньеве ещё жила с матерью, она удивлялась тому, что воронка водоворота в океанской лагуне рядом с их домом никогда не перестаёт вращаться. Теперь и она сама попала в такой же непрекращающийся водоворот несчастий. Поскольку отец умеет бить, не оставляя синяков, Ньеве нарочно ударяется о трубы в спортзале и потом предъявляет эти травмы в суде как доказательство насилия с его стороны. Но от отца её забирает исправительная колония, а не мать, – и девочка будет долго винить её за бездействие…

После возвращения из колонии отношения Ньеве с матерью уже не могут быть такими доверительными, как раньше. В школе ей приходится придумывать для официальных праздников ‒ годовщин политических событий ‒ дурацкие торжественные сообщения с заданным набором слов («пионеры-монкадисты», «славная январская победа», «стопроцентная успеваемость» и т. п.); ходить на те самые акции против «тех-кто-пусть-убирается», даже если среди них есть мамины близкие друзья; расставаться с приятелями и знакомыми, делая их «никогдашниками» – теми, с кем больше никогда не увидишься… Всё детство Ньеве состоит из вынужденных расставаний и лжи: «Чтобы не приставали…», «Я здесь новенькая и не хочу начинать с неприятностей…» – говорит девочка.

Следующая часть книги называется «Дневник юности». Спустя шесть лет девушка учится в той же Школе искусств, что и её мать в своё время. Ньеве пишет о разнице поколений: «Мы живём в промежутке между запретным и обязательным», «в нас отсутствует дух единства, присущий шестидесятым». Осталась только искусственная одинаковость. Среди гаванской молодёжи 1980-х началась «тихая война юности»: чтобы тебя приняли, нужно состоять в группе, пользоваться авторитетом, иначе прогонят. «Они не могут смириться с тем, что у тебя есть собственный мир, а ты – с тем, что тебя отвергают».

Единственное убежище для Ньеве – Школа искусств, словно законсервированная со времён юности её матери. Во время военных сборов Ньеве проносит в общежитие книгу запрещённого писателя и отдает её соседке по комнате, которая оказывается внучкой автора… После бесконечной маршировки Ньеве слушает музыку по радио, хотя его и запрещено проносить в школу военной подготовки, а потом, когда из-за этого начинается скандал, пытается выпутаться из ситуации вместе с друзьями из Школы и избежать наказания…

Взгляды одного из них, Алана, очень похожи на взгляды её матери, и это вызывает у Ньеве внутреннее отталкивание: «Они с моей матерью всегда дудели в одну дуду, правда, по разным причинам». Ньеве, снежная девочка, всегда будет одинока: даже если появляется тот, чьи ценности ей близки, их прошлое и опыт всё равно не сходятся.

Но Ньеве всё же пытается избежать одиночества, напоминающего ей об ужасном детстве. Она выбирает иной путь, чем её мать, и сближается с компанией художников, живущих относительно богато и торгующих картинами. Мать и Алан жестко критикуют её нового парня Освальдо, известного художника 1980-х, за «низкое» понимание живописи, смешивание искусства с деньгами. Освальдо относится к Ньеве с сочувствием, как к жертве тяжёлого детства. Однако он запрещает ей писать дневник, как и отец когда-то, и, как и отец, желает обладать её мыслями, растворить её в себе. Она же принимает это, будто уже не ждет, что кто-нибудь когда-нибудь будет относиться к ней нормально.

Но все уезжают. Один за другим. Обеспеченные успешные художники отправляются искать большего – кто в Майами, кто в Париж. Освальдо тоже покидает Кубу. Некоторое время он пишет письма и звонит Ньеве, а потом она видит его в теленовостях, рассказывающего о своей французской невесте.

Некоторые люди, такие как Антонио, новый друг Ньеве, уходят в себя и исчезают, оставляя лишь прощальное письмо. Антонио, похоже, был единственным, кто интересовался дневником Ньеве не из страха найти себя на его страницах не в лучшем свете. Он прочитал всё и сказал, чтобы она продолжала. И тоже покинул её – еще одно, уже такое привычное расставание. «Иногда лучше верить в заточение, чем в большой мир…»

«Мне осточертело стараться быть как все и распевать дурацкие песни вместе со всеми…»

История Ньеве состоит из типичных обстоятельств жизни множества кубинцев того времени. Не у всех был бьющий отец, исправительный дом и опыт аутсайдерства, но едва ли не каждый был вынужден отказываться от чего-то своего, зарываясь в ложь, вступая в подростковые «банды», участвуя в политических протестах, прячась от истины в богатстве и авторитете, запираясь от всех или уезжая из страны. Каждый знает, что из себя представляет он сам, но так тщательно скрывает это от другого, что все кажутся друг другу картонными фигурками без опыта и ценностей. Эти внешние оболочки взаимодействуют друг с другом и даже пытаются научить ближних тому, как им освободиться от шелухи, – а вот человек остаётся один.

Одиночество настоящего в сказочном месте в чудовищное время, поиск свободы, ложь для охраны того человеческого, что еще осталось, расставание, смирение и, в конце концов, стремление к себе – вот о чём эта книга. Все уезжают – в надежде добраться до себя.

Варвара Петрова

________________________________

Венди Герра
«Все уезжают»
Перевод с испанского Валентина Капанадзе
Издательство «КомпасГид», 2012