Главный герой этой книги – четырнадцатилетний Артём. А его «точка А» – обыденная, скучная жизнь. У юноши сердце путешественника, он рвётся вдаль, к пескам африканских пустынь, и ввысь, к холодным горным кручам, но вынужден влачить размеренное существование обыкновенного школьника. Его родители считают такое положение дел нормальным. Единственный понимающий Артёма человек – его дедушка, знаменитый геолог и путешественник Виктор Корчагин, – и тот пропал где-то в тайге. Выясняется, что втайне от всех старик построил в сибирском селе Кырен избу, где обычно готовился к своим экспедициям. Приехав туда и осмотрев дом, Артём с матерью, Мариной Викторовной, обнаруживают пару золотых самородков, необычную нефритовую статуэтку и разрозненные дневниковые записи, из которых становится ясно, что незадолго до исчезновения путешественник сделал в Саянах невероятную находку, а его повторная экспедиция туда стала для него последней. Место, где было сделано это открытие, которое старик Корчагин называет «венцом своей научной карьеры», и становится для героев «точкой Б». Правда, не совсем ясно, где эту точку искать – её точное положение зашифровано, известно лишь примерное направление, в котором нужно искать. Но это героев ничуть не останавливает, и отец Артёма, журналист Сергей Николаевич, вскоре организует экспедицию по следам Виктора Корчагина.

Довольно долго экспедиция движется вперёд без происшествий. Герои преодолевают километр за километром, ты перелистываешь страницу за страницей, и сохраняется стойкое ощущение, что происходящее – это лишь предисловие к чему-то большему, вступление, где только очерчиваются характеры персонажей, намечаются сюжетные линии, вызревают тайны, а читатель получает сведения, которые пригодятся для понимания дальнейших событий. Это всё вовсе не скучно, однако история словно сдерживает саму себя. Всё время кажется, будто что-то вот-вот должно произойти. И ожидания не обманывают: несколько человек в группе (из нанятых проводниками) оказываются предателями. Вместе с помощниками, тайно шедшими за экспедицией по пятам, они захватывают в группе власть и, угрожая оружием, заставляют остальных указать путь к находке старика Корчагина – предположительно, сокровищу.

Для читателя это событие – встряска, после которой становится ясно, что роман куда острее и жёстче, чем могло показаться поначалу. А для книги это переломный момент, который исследователи структуры повествования называют «духовной смертью и перерождением главного героя». Герой здесь – это, конечно, Артём. Именно он, находясь в сильнейшем стрессе (на его глазах убили человека), сумел быстро принять отчаянное решение, спасшее всю группу от вполне возможной гибели. Здесь начинается развитие Артёма как персонажа, и здесь же стартует, наконец, настоящее приключение: азартное, со смертельными опасностями за каждым углом, с погонями, хитростями, бесконечными тайнами – и остановками время от времени, когда можно отдышаться, расслабиться, погреться у костра, поговорить и поразмышлять. Преодолев множество препятствий и изрядно поломав голову над оставленными Виктором Корчагиным загадками, герои в конце концов добираются до заветной «точки Б». Этим заканчивается вторая часть «Солонго».

В книге есть ещё и третья, заключительная часть. Но сам автор романа, Евгений Рудашевский, просил никому не рассказывать о том, что в ней происходит. Поэтому я скажу только, что поначалу ход событий здесь не кажется столь уж неожиданным. И резкий поворот сюжета вроде бы можно предугадать. Однако книге всё же удаётся поразить и впечатлить. Дело в том, что буквально на последних пятидесяти страницах случается поразительное открытие, после которого многие минувшие события предстают перед читателем в совершенно ином свете. Стремительно меняется антураж романа. История начинает петлять в совершенно непредсказуемом направлении. Все предыдущие захватывающие события меркнут перед приоткрывшейся завесой главной тайны… Это… Это…

Вообще говоря, так до конца и не ясно, что «это» такое. Главная тайна (как и немалая доля других загадок романа) лишь «приоткрывается», но так и остаётся тайной. Это довольно необычно. Ведь если в книге есть много непонятных или странных, на первый взгляд, происшествий, то, как правило, после развязки все они проясняются. Но в случае с «Солонго» такого не произошло – многое всё равно осталось туманным. Я даже не понял, почему книга называется именно «Солонго». Сначала решил, что это название какой-нибудь горы или озера. Но, как оказалось, так зовут одного из центральных персонажей. Однако мне он не кажется достаточно важным, чтобы назвать его именем весь роман. Может быть, это ещё одна нераскрытая тайна?..

Если бы речь шла о любой другой книге, то при таком количестве необъяснённых эпизодов вкупе с открытым финалом я бы не задумываясь решил, что вскоре выйдет следующая часть. Но в случае с «Солонго» я почему-то в этом не уверен. Вдруг такая недосказанность – это часть авторского замысла? Однако я всё же надеюсь на вторую книгу. Потому что простор для продолжения истории в мире «Солонго» остался необъятный, и я могу лишь воображать, как Евгений Рудашевский сможет на этом просторе развернуться.

Как бы то ни было, пока что продолжения нет, загадки по-прежнему остаются безответными, и это придаёт «Солонго» важное качество, которого нередко не хватает другим книгам: ощущение, что история в целом шире и глубже истории, рассказанной в книге. Ведь в мире романа у каждой тайны есть разгадка, у каждого события есть причина и следствие, у каждого персонажа – собственная жизнь и свой взгляд на происходящее. Другое дело, что нам, читателям, далеко не всё из этого показали. Ярчайшим примером будет, наверное, случай, когда один из персонажей надолго «выпал» из истории, а затем появился снова ‒ уже в совершенно другом месте и с ожогом на руке. Что он делал всё это время? При каких обстоятельствах получил ожог? Многое мы можем лишь домысливать. Но наше воображение, раззадоренное всяческими расплывчатыми намёками, ничего определённого не выдумывает, предпочитая мыслить громкими эпитетами: «невероятно, непостижимо, ужасающе…» Недосказанность оказывается более пугающей и притягательной, нежели любые определённые слова. Кстати, Д. Р. Р. Толкин сказал об этом так: «Часть притягательности “Властелина Колец”, как мне кажется, заключается в неясных проблесках большой истории где-то на фоне основного повествования: притягательность, сравнимая с влекущими видами неизведанных островов или башен далёкого города, поблёскивающих в предрассветной дымке. Отправиться туда – значит разрушить всё волшебство, если только при этом взору не откроются новые недосягаемые дали». Так что будем надеяться, что следующая часть «Солонго», если она когда-нибудь появится, ответит на многие неразрешённые вопросы и при этом поставит ещё больше новых.

Персонажи «Солонго» кажутся чем-то большим, нежели обычный книжный вымысел. Они многомерны, на них трудно наклеить какие-то ярлыки типа «злой», «нерешительный» или «легкомысленный», и они запросто могут выкинуть что-то, чего от них совершенно не ожидаешь – точь-в-точь как в жизни. Особенно отчётливо это проявляется, на мой взгляд, в той части книги, где внимание перемещается на отрицательных героев и нам дают немного понаблюдать за происходящим в их лагере. Первая же сцена начинается с… милой «философской» беседы. Поначалу это сбивает с толку. Немного странно и даже смешно слушать, как один из злодеев всерьез рассуждает о вреде пьянства, а другой, ранее без колебаний застреливший человека, жалеет крохотного птенчика. Главный же отрицательный персонаж, как оказывается, не только умён и расчётлив, но и искренне считает себя правым, честным, справедливым и вообще хорошим человеком. Дело в том, что его представления о справедливости довольно сильно отличаются от общепринятых и в его глазах все действия злодеев выглядят совершенно разумными и железно обоснованными. Но на этом «усложнение» данного персонажа не заканчивается: постепенно его решительность и непоколебимая самоуверенность делаются всё более напускными, смешиваются с сомнением, тревогой, отчаянием. За этими изменениями, проявляющимися не только через внутренние монологи персонажа, но и через авторское описание его поведения и речи, крайне интересно наблюдать.

Среди множества сюжетных линий «Солонго», на мой взгляд, выделяется история возмужания Артёма. С самого начала в его жизни есть лишь одна страсть – путешествия, и лишь одна цель (по крайней мере, сейчас) – поскорее стать взрослым. Он при каждом удобном случае пытается всем, включая и самого себя, доказать, что он сильный, храбрый, мужественный и так далее. И ради этого Артём готов пойти на что угодно. Он регулярно совершает подвиги, на которые не то что четырнадцатилетний мальчик – не всякий взрослый решился бы, но тем не менее продолжает считать себя чего-то там недостойным. Постоянно находясь на пределе сил, он закаляет душу и тело, становится всё более решительным и суровым. Вскоре это даже начало меня пугать: Артём практически всё время серьёзен, погружён в себя и свои мысли, и еще это его навязчивое желание стать сильнее… С другой стороны, ясно, что если бы Артём не обладал такими качествами, экспедиция вряд ли дошла бы до точки назначения. Да и его упорство, сила воли, отвага безусловно заслуживают восхищения. Но мне почему-то не кажется, что я смог бы, к примеру, подружиться с Артёмом. Слишком уж он другой – с отличными от подавляющего большинства подростков интересами, характером, судьбой. Вообще мне Артёма немного жаль: он ведь так жаждал испытания, опасного приключения ‒ и получил его… но, кажется, так и не нашёл того, что искал. А обиднее всего то, что, несмотря на все достижения Артёма, его почти никто не ценит, в том числе и родители: мать ведёт себя так, словно он ещё малыш, а отец просто не замечает (так, он на протяжении половины книги продолжает укорять сына за то, что тот, с риском для жизни вызволяя остальных из беды, разбил отцовскую фотокамеру!). Порой кажется, будто единственные понимающие Артёма люди – это пропавший дедушка да один из злодеев…

Все эти тщательно проработанные персонажи живут и действуют в не менее проработанном мире. Даже не зная биографии Евгения Рудашевского можно догадаться, что он сам не раз бывал в местах, о которых пишет. Потому что, описывая природу Саян, он говорит не о «просто горах» или «просто лесах», а о конкретных, необычных, наполненных деталями пейзажах и ландшафтах. Рудашевский разъясняет, как они могли сформироваться, описывает внешний вид местных растений и – что мне очень понравилось – рассказывает, каково путешествовать по разным местностям: как у коней заплетаются ноги в буреломе, как неудобно и утомительно двигаться по болотным кочкам, как при подъёме на скальный хребет из-под ног выскальзывают камни, а эхо от шагов заглушает речь. Множество подробностей, соединяясь, образуют живой и цельный мир. Он разворачивается перед глазами, словно я сам шагаю по нему. Кажется, прислушайся – и до уха донесутся отголоски птичьих перебранок, клокотание ручьёв, вой ветра и горное эхо; вдохни поглубже – и лёгкие наполнятся свежим разреженным воздухом; неосторожно протяни руку – и в неё тут же вопьются полчища комаров, колючие шипы, а возможно, и что-то куда более страшное… Это имеет огромное значение для «Солонго» – книги, немалую часть которой занимает просто переход героев из одного места в другое. Если бы описания природы были скучными и однообразными, если бы они прерывали ход повествования, если бы их хотелось пропустить, чтобы поскорее вернуться к основному действию, то и всё приключение могло бы получиться блёклым и утомительным для читателя. Но в «Солонго» всё совсем не так: описательные сцены здесь попали в число моих любимых, я даже жалел об их (относительной) редкости и краткости, потому что читать их было чистейшим наслаждением. Есть у этих сцен и ещё одно замечательное качество: из их разнообразия и контраста рождается мощное ощущение динамики, постоянного движения вперёд. Просторные степи и непролазные леса, влажные болота и буйные реки, скалистые перевалы и туманные каменные лабиринты, населённые вопящими сурками-тарбаганами, – каждый тип местности меняет настроение романа, приносит героям новые испытания и становится для читателя особенным, запоминающимся событием. Из запоминающихся событий складывается запоминающееся путешествие. А не это ли, в конце концов, главное в книге путешествии?

Изобретательность, с которой Евгений Рудашевский воссоздаёт в своей книге окружающий мир, может сравниться лишь с его же удивительным умением находить точнейшие, нужнейшие, редчайшие слова для описания происходящего. Текст просто усыпан ими: «день окреп приятным летним жаром» (часто ли слово «окреп» употребляют в таком смысле?), «неторная тропа» (даже «непроторенная» и «нехоженая» не так уж часто услышишь, а тут – «неторная»), «всё было усыпано снулым мусором», «сквозь пальцы набухала кровь», «[гром] выхрустывал по горам», «дождь льдистой заметью колол лицо»… Продолжать можно без конца. Страницы сочатся живительно чистой, свежей речью. Я уж не говорю о таких «специализированных» словах как «голяк», «останец», «межень», «стремнина» или «морена», которые, хотя и вполне понятны в контексте, делают язык романа притягательно колоритным.

Впрочем, не менее ярко и подробно, чем о природных красотах, Рудашевский пишет о голоде, об измождении, о страданиях, о безумии, о смерти. Особенно сильно впечатлили меня сцены гибели некоторых персонажей. Их в книге не так много, и в каждой упор делается на совсем разные вещи, но все они так отчётливо показывают весь ужас, противность, нелепость смерти, что аж до дрожи пробирает. А трудности и невзгоды, изображённые без приукрашивания и романтики, делают подвиги героев ещё более весомыми. Судьба подбрасывает им всё новые и новые препятствия. Их мучают усталость и вечный риск. Пыль, пот, кровь и слёзы смешиваются на их лицах. Но они продолжают рваться к цели. Рваться, превозмогая боль. И когда, преодолев все испытания, они, наконец, встают победителями на пороге неизведанного, душа ликует и радуется.

Но эти яркие чувства не отменяют того, что «Солонго» – весьма мрачная и печальная книга. После себя она оставляет лёгкую грусть и какую-то странную гложущую тяжесть, некое напряжение. Как от затаённой, невысказанной мысли. Или от важного вопроса, так и оставшегося без ответа.

Даниэль Бронский, 14 лет
В оформлении статьи использованы рисунки автора

________________________________

Евгений Рудашевский
«Солонго. Тайна пропавшей экспедиции»
Художник Маргарита Чечулина
Издательство «КомпасГид», 2017

Еще о книге Евгения Рудашевского «Солонго. Тайна пропавшей экспедиции» рассказала Полина Андреева в статье «Тайна приключений, или Наездница с черными косичками»