Папмамбук

Тимоте де Фомбель: «Я пишу книги, которые мне самому хотелось бы прочитать»

Тимоте де Фомбель 9 февраля 2018 3426 Read in English

Тимоте де Фомбель – один из популярных французских писателей современности, известный драматург. Его книги интересны и взрослым, и подросткам и переведены на разные языки. (В частности – на вьетнамский: во Вьетнаме Тимоте де Фомбель преподавал литературу после окончания университета).

В 2016 году эксперты подростковой редакции «Папмамбука» назвали книгу Тимоте де Фомбеля «Ванго. Книга 1. Между небом и землей» одной из лучших книг года.

В 2017 году Тимоте де Фомбель приезжал в Москву, на книжную ярмарку Нон-фикшн. Корреспондент «Папмамбука» попросил писателя ответить на вопросы о его творчестве и о том, что для него означает «писать для детей».

– Тимоте, расскажите, с чего началась ваша карьера писателя? Как появилась ваша первая книга?

– Началом этого приключения стал для меня роман «Тоби Лолнесс». До этого у меня никогда не получалось написать роман. Я писал в основном для театра. Но я создал «Тоби Лолнесса», потому что эту историю невозможно было рассказать в театре по очень многим причинам: не бывает актеров ростом полтора миллиметра, я не мог поставить в театре дерево… К тому же, история занимает приблизительно 20 лет жизни Тоби.

Я написал первую строчку: «Для своего возраста Тоби был невысоким – всего полтора миллиметра», и история, которую я собирался рассказать, увлекла меня. Забавно: я сказал вам, что написал роман, потому что его невозможно было поставить в театре, а сейчас начался процесс производства мультфильма по «Тоби Лолнессу», и скоро книга станет мультсериалом.

– Получается ли у создателей мультфильма сделать персонажей такими, какими вы их себе представляли? Например, в романе есть персонаж по имени Джо Мич. Он непомерно толст, преувеличенно косноязычен, он похож на карикатуру, и его очень легко представить нарисованным.

– Сейчас я могу следить за процессом создания мультфильма, наблюдать за работой художников, которые рисуют все декорации и всех персонажей истории о Тоби, и это очень здорово. Но именно Джо Мич как персонаж оказался для них очень сложным. Понятно, что можно нарисовать его внешность, его физические качества, но психологии в нем никакой нет. Он такой плохой-плохой, он злой ‒ но неизвестно почему. А киношные люди хотят понимать его психологию. И я с большим волнением наблюдаю за тем, как на экране рождается роман, который я написал.

– Сложно ли вам переключаться с одной книги на другую? Например, закончив такую долгую историю Тоби, начинать не менее длинную историю Ванго?

‒ На встрече с читателями в одной из московских школ мне задали вопрос: почему «Ванго» закончился? Я мог бы написать еще десять книг о Ванго, потому что у меня есть что рассказать. Если мы внимательно посмотрим на вторую книгу «Ванго», то ее вторая половина вполне могла бы стать отдельной, третьей книгой. А последняя глава этой книги могла бы стать четвертой книгой. Но я совершенно не хотел писать о том, что Ванго едет кататься на лыжах, идет на пляж или на ферму. «Ванго» – это большая история, поделенная на две части.

Важно сказать, что я написал «Ванго» после «Тоби Лолнесса». И когда я писал «Тоби», были вещи, о которых я не мог рассказать. Вся история Тоби происходит на дереве, и я не мог, например, говорить там о море. Я также не мог говорить о маленькой машинке, которая пересекает Европу в 1930-х годах… Новую книгу мы пишем в канавках, трещинках предыдущей книги. И я написал «Ванго», потому что мне уже хотелось спуститься с этого дерева.

– Среди достоинств хороших книг для детей нередко выделяют простой язык, который делает книгу понятной для детей, обладающих небольшим читательским опытом. Однако в дилогии «Тоби Лолнесс» и в вашей новой книге «Девочка из башни 330» вы используете сложный язык метафоры. Как добиться того, чтобы, говоря с детьми сложным языком метафоры, оставаться понятным и понятым?

– Когда я вижу современных юных читателей, я понимаю, что они не боятся сложных вещей. Например, взрослые говорят: «В “Ванго” 80 персонажей – это невозможно». Но у детей сотни друзей в Фейсбуке. Мне кажется, дети живут в сложном мире, они очень хорошо понимают сложный мир. И когда я разговариваю с ребенком, я никогда не наклоняюсь к нему как к маленькому и не спрашиваю, как у маленького: как твои дела? Ребенок находится выше меня, поэтому я смотрю вверх. Кроме того, детям очень нравятся книги с картинками. И когда они читают, они смотрят на эти картинки. Метафоры – они как картинки, поэтому дети любят метафоры.

– Читает ли ваша дочка ваши книги?

– Она читает все книги в мире, кроме моих. Это странно, но у нее такое впечатление, как будто это она их написала. Я очень много говорю с ней о своих книгах, мы всё обсуждаем. Когда книгу публикуют, она ей уже не интересна.

– В ваших книгах вы иногда задаете вопросы, ответы на которые детям приходится искать самим, потому что в книге однозначного ответа нет. Например, чем и кем можно пожертвовать ради благой цели? Как вы считаете, для литературы важнее задавать вопросы или давать ответы?

– Когда я писал, я не задавал себе этот вопрос, поэтому сейчас придется его себе задать… Действительно, я как бы прокладываю одну половину пути, а вторую половину должен проложить сам читатель. Для меня это определение связи между писателем и читателем. И читатель сам усложнит те извилистые линии, которые есть в истории. «Ванго» – это как бы рассыпанный пазл. И задача читателя ‒ собрать этот пазл. Я рассчитываю на своего читателя, я доверяю ему, и он вместе со мной также создает историю.

– Ваши книги с интересом читают и дети, и взрослые. Каким вы видите своего идеального читателя?

‒ Мой идеальный читатель – это семья из трех человек. И все они вырывают друг у друга мою книгу. Однажды, когда после выхода второй части «Ванго» я давал автографы в книжном магазине, передо мной оказались дедушка, дочка и внучка. Дедушка сказал: «Извините, я еще не читал книгу, потому что у меня ее “крадут” до того, как я успеваю ее прочитать». Я сказал внучке: «Ай-ай-ай, нехорошо красть книжку у дедушки!» Но дедушка сказал, что книжку у него «украла» не внучка, а дочка. Передо мной были три поколения читателей. И это до слез меня растрогало. Потому что книга – это возможность встречи разных поколений. Для какого читателя я пишу? Я пишу для себя вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего. Я пишу книги, которые я сам ищу в книжных магазинах и которые мне бы хотелось прочитать.

Беседу вела Мария Дорофеева
Переводила Ольга Сивкович

___________________________________

Mariya Dorofeeva 1
Мария Дорофеева, обладатель диплома «Книжный эксперт XXI века», член детской редакции «Папмамбука», 16 лет, г. Симферополь