Персонажи повести живут в Одессе, гуляют по Приморскому бульвару, путешествуют на кораблях, дружат с моряками. Даже новогодняя елка похожа на кораблик. Всё вокруг них пропитано свежим соленым воздухом, духом странствий и приключений.

Главной героине, Верочке, в одной из глав исполняется 7 лет. У нее есть двоюродный брат Дима, который мечтает стать капитаном, и две подружки, Тамара и Устинька. Об их играх, занятиях, прогулках, ссорах и перемириях – о самой обычной детской жизни, когда день больше и важнее, чем год, – и рассказывает эта книга.

Конечно, на первом месте – семья Верочки. Ее мама работает учительницей русского языка, и маминым ученицам посвящена целая глава. «Каждый день мама приносит домой стопку школьных тетрадей и проверяет их вечером в столовой. Ошибки подчеркиваются красным карандашом, а в конце страницы ставится отметка. Иногда бывает, что это двойка, с маленькой, злющей, как у змейки, головкой, и тогда я прошу: “Не надо, мамочка, не надо!”».

Верин папа работает в издательстве и постоянно рассказывает детям о книгах, над которым работает; от него узнают дети истории о морском дне и о мысе Доброй надежды, о кометах, о сестрах Флоре и Фауне. Верочка растет в окружении книг, которыми наполнен дом, и вокруг них часто выстраиваются микросюжеты повести.

Действительно, Вера Инбер родилась в Одессе в 1890 году, в семье Моисея и Фанни Шпенцер. Отец руководил типографией, а мать преподавала в еврейском училище для девочек. Ее дальнейшая судьба – пример того, как калечил человеческие судьбы страшный ХХ век. Богемная поэтесса и журналистка, много лет прожившая во Франции и Швейцарии, и близкая родственница Льва Троцкого, Инбер стала преданнейшим коммунистическим писателем, литературным функционером, лауреатом Сталинской премии. И оказалась напрочь забыта в постсоветское время.

Так стоит ли в начале XXI века вспоминать это имя? Почему так важна и интересна нынешним шести-семилеткам небольшая повесть Веры Инбер, посвященная одесскому детству конца XIX века, происходившему как будто на другой планете?

Вспомнить книгу Инбер, на мой взгляд, необходимо по трем причинам. Во-первых, сюжет повести складывается из очень понятных ребенку переживаний. Хотя описанные в книге события происходят больше ста лет назад, дети с той поры мало изменились. Они едут на дачу к бабушке. Празднуют Новый год и день рождения. Чинят сломанную куклу. Играют в «море волнуется». Читают сказку о Снежной королеве. Учат буквы. Впервые пришивают пуговицы и режут лук. Получают в подарок черепаху и лечат ей заболевшую лапку. Все это происходит почти так, как сейчас – но все-таки чуть-чуть иначе. Вот в этом небольшом зазоре – так, да не совсем так – и кроется волнующая ребенка тайна. Из этой трещинки доносятся до маленького читателя первые звуки живой человеческой истории, дует ветер грандиозных перемен. Что за странную букву учит Вера, какой еще «ять»? А зачем золотить орехи для елки? Почему вещи на дачу везет ломовой извозчик, а не грузовик? А почему Устинька так плохо одета? Честно отвечая на детские вопросы, взрослый постепенно помогает ребенку понять ход истории, смену событий, эпох – и неизменность Черного моря, Одессы, дружбы, родительской любви, вечных координат детства.

Во-вторых, в современной детской литературе почти исчез такой жанр, как автобиографическая повесть. Сказочных повестей, рассказывающих о выдуманных героях и приключениях, хоть отбавляй. Обычно рассказчиком в них выступает некий всезнающий взрослый, наблюдающий все происходящее с надмирной высоты. А ведь у детей после пяти лет появляется острое ощущение подлинности: это по-настоящему происходило? Или понарошку, по-игрушечному? В книге Инбер все по-настоящему. Она написана от первого лица. «Расскажи, как ты была маленькой», – часто просят дети маму. И Вера Инбер рассказывает. Смотри, как будто говорит она маленькому читателю, вот я, взрослая женщина, известная писательница, была когда-то маленькой и играла в куклы, и дралась, и плакала, и на маму обижалась, хотя очень-очень ее любила. Я была такой же, как ты сейчас, дорогой читатель… И в сознание увлеченного бытовыми подробностями ребенка незаметно, но навсегда входит нравственный императив, который прививали ребенку в образованных семьях старой России: не бойся трудностей; помогай слабым; уважай знания, талант и чужой труд; не кичись деньгами и вещами. «Как я была маленькая» – по-хорошему назидательная книга. Та самая, которая объясняет, что такое хорошо и что такое плохо. И этим объяснениям ребенок верит.

В-третьих, повесть Инбер стилистически почти безупречна. Действие совершается «здесь и сейчас», все происходит в настоящем времени, и героиня понятия не имеет, во что выльются и чем отзовутся ее поступки. Ребенок легко отождествляется с персонажами, представляет себя на их месте и вместе с ними проживает такую большую и важную детскую жизнь. «И тогда мы увидели комету. Она появилась совсем тихо. Ее голова была похожа на большой светлый клубок, но серебристый хвост, как прозрачное покрывало, расстилался по всему Млечному Пути. И чем больше темнело, тем все отчетливее, все серебристее становилась в царстве звезд комета Галлея, редкая гостья наших небес». Такой же редкой гостьей в современных читающих семьях остается повесть Веры Инбер. Редкой – но от того не менее красивой и запоминающейся.

Анна Рапопорт