Да ниоткуда. И не стоит над этим раздумывать. Есть и другие, с виду вполне «приличные» персонажи – какой-нибудь «дядюшка» или какая-нибудь «тетушка». Но они нормальны только на первый взгляд. А как только мы с ними ближе знакомимся, то сразу выясняется, что ведут они себя очень странно. Дядюшка Примус (одно имя чего стоит!), к примеру, утверждает, что в его доме нет двух одинаковых вещей. А если такие найдутся, то заглянувший к нему в гости мальчик может взять себе любую парную вещь. И когда такой вещью оказывается башмак, дядюшка Примус строго следует своему принципу – освободиться от одной из вещей. А тетушка «практикует» противоположный принцип: у нее все вещи дублируются – и шляпы, и очки, и сумочки, и будильники…

И для чего, скажите, устроил Свен Нурдквист всю эту кутерьму с таратетрисами и ведьмами, крысами в телевизоре, графами в цинковых корытах? Для чего он написал и нарисовал книгу «Минус и Большой мир»?

С благороднейшей целью он все это устроил ‒ чтобы научить ребенка считать!

Счет – одно из важнейших рациональных умений человечества. Если хотите, основа жизни. Человек, который умеет считать, думает, что он умный и что многое в жизни ему подвластно. И кто станет с этим спорить? Счет – начало начал математики. Математика – способ упорядочивания если не мира, то хотя бы внешней стороны жизни.

И вот этому рациональному умению учит с виду фантастическая, невероятно красивая и захватывающе интересная книга.

Конечно, требуются некоторые усилия, чтобы сказать: «Минус и Большой мир» – «познавательная книга». Все-таки фантасмагория плохо вяжется в нашем представлении с познавательностью. Но только посмотрите, как она выстроена! Как она выстроена методически (пусть это слово и диссонирует со всем выше сказанным, но оно тут важно).

Каждый разворот – это главка. В каждой главке «возникает» новое число. Вокруг этого числа выстраивается сюжет. По ходу рассказа число звучит много раз: оно связано с пересчетом предметов, с числом, которое меньше на единицу, и с числом, которое на единицу больше.

«На проселочной дороге Минус повстречал странную тетушку. На голове у нее было две шляпы, на ногах – две пары туфель, поверх одного пальто – другое, на носу – две пары очков, а в каждой руке – по пакету и сумочке.

– Деточка, ты же в одном башмаке! – в ужасе простонала она.

– Посмотрите внимательно, у меня их три, – возразил Минус. – Мои собственные кеды и правый башмак, который подарил мне дядюшка Примус…»

С точки зрения формального подхода к «обучающему процессу» этот диалог безукоризнен. И можно легко себе представить, как подобная структура используется в каком-нибудь учебнике математике:

Сколько шляп на этой картинке? А сколько башмаков? Чего больше? Насколько больше? – т.д.

Научится ребенок считать? Безусловно. Тысячи детей учились считать именно так, выполняя такие упражнения.

И в «Минусе…» эти упражнения вроде бы тоже присутствуют: их, как я уже показала, можно выделить, можно объяснить, какие конкретные задачи они решают.

Но здесь эти упражнения, как и некоторые знания о числах, не выпирают, не торчат, как не до конца вбитые гвозди. Здесь они искусно вплетены в текст – абсолютно фантастический, повествующий о мире, где рациональное и иррациональное сосуществуют и неотделимы друг от друга. Сказать больше: рациональному отведено довольно скромное, служебное место, хотя и признается его необходимость. Хотела сказать «полезность», но задумалась: так ли это? Счет, в общем-то, оказывается самодостаточным занятием. Минус пересчитывает приобретенные в пути предметы (совершенно случайные и чудны́е), с которыми очень легко расстается, как только находит для этих предметов более подходящее применение, чем просто владеть ими: он их дарит тем, кому они действительно необходимы. Но необходимость эта – тоже фантастическая.

Нет ничего более фантастического, чем быть «самым маленьким рыбаком в мире» и радоваться возможности сделать из башмака корабль. Или быть «самым маленьким в мире первооткрывателем», который счастлив, что на точилке в форме глобуса есть отверстие: это место, которое он как раз собирается открыть! Надо сказать, что к «маленькому» и к «маленьким» Нурдквист относится с явно выраженной симпатией. Как автору и художнику, для него важно, чтобы мир был уютным именно для маленьких. А может, наоборот: присутствие в мире маленьких и маленького делает его обжитым, уютным и неагрессивным.

Такой вот сложный мир, такой вот сложный Нурдквист.

Собственно, книга так и называется «Минус и Большой мир».

А не «Минус учиться считать», например. Ну учится. И ребенок учится. Наверное. Но это совсем не главное.

Марина Аромштам

_____________________________

Свен Нурдквист
«Минус и Большой мир»
Иллюстрации автора
Перевод с шведского Ксении Коваленко
Издательство «Белая ворона», 2017