Книги в детстве Руне Белсвика, и как он решил стать писателем
Повлияло ли мое детское чтение на то, что я стал писателем?

Наверное, чтение на что-то повлияло.

В пятнадцать лет я был безнадежно влюблен в одну девушку. Признаться ей в своих чувствах я не решался, а только выслеживал ее: куда она идет? И тайно за нею следовал. Однажды девушка зашла в библиотеку, а через какое-то время оттуда вышла. Я забежал внутрь и увидел стопку книг, которые она сдала. Ради того, чтобы получить эти книги, я тут же записался в библиотеку, взял их, отправился домой, уселся читать – и к вечеру совершенно забыл о девушке: одна из книг – книга Гуннара Люнде – оказалась такой интересной, что вытеснила все остальные переживания.

Но к этому времени я уже не был маленьким мальчиком…

А в раннем детстве никаких книг у меня не было. Ни одной книги не было в доме, где я рос.

Правда, я, как и другие дети того времени, много слушал радио. Тогда в Норвегии существовала радиопередача «Детский час», которую я очень любил. (Теперь этой программы уже не существует. Видимо, она коммерчески не выгодна.) И там постоянно читали книги – Вестли, Эгнера, Альфа Прёйсена. Наверное, я что-то впитывал во время слушания.  Российским читателям эти имена известны: Анне-Катарина Вестли ‒ автор книги «Папа, мама, восемь детей и грузовик» и др., Турбьёрн Эгнер ‒ автор книги «Люди и разбойники из Кардамона» и «Вертихвост», Альф Прёйсен ‒ автор сказки «Про козлёнка, который умел считать до десяти».

А когда я пошел в школу и научился читать, учитель пригласил к себе моих родителей и сказал: нужно что-то сделать для мальчика – чтобы он мог читать и дома. Тогда родители выписали для меня детскую газету. Но я не знаю, как чтение газеты повлияло на то, что я стал писателем.

К тому же в детстве я долго и помыслить об этом не мог. Никаких писателей в моем окружении не было. Писатели казались мне совершенными небожителями. И я вообще-то собирался стать летчиком или пожарным. Но никак не мог определиться. К 12 годам я совсем измучился от этой неопределенности. И вдруг увидел по телевизору фильм… Герой фильма расхаживал туда-сюда по комнате, потом садился к столу, что-то писал, вскакивал, рвал на себе волосы, снова ходил по комнате… Герой фильма был писателем. И я подумал: вот! Вот кем я хочу быть!

Взрослый или детский писатель Руне Белсвик? И что значит быть писателем в Норвегии
У меня есть книги, адресованные взрослым. Должен признаться, тут есть некоторый расчет.

В Норвегии гораздо легче получить писательский грант на взрослую книгу, требующую изучения материала, чем на книгу для детей. А для соискательства гранта нужно уже иметь какое-то количество таких книг. Вот мне и пришлось их написать. Но вообще-то я считаю себя детским писателем.

Не могу сказать, что я пишу для детей иначе, чем для взрослых: для взрослых – серьезные книги, для детей – не такие серьезные. Нет. Просто, когда я пишу для взрослых, я опираюсь на опыт, который получил, уже будучи взрослым. Моя последняя книга, например, – о женщине, которая подверглась насилию в юном возрасте, и это впоследствии породило в ней страхи и комплексы. Она стала наркоманкой. Это история реальной женщины, и я предпочитаю обсуждать ее со взрослыми…

Хотя какое-то время назад я писал и для детей на эту же тему. В Норвегии не существует табуированных тем. Главный критерий оценки произведений связан с качеством письма. А о чем – решает писатель.

И надо сказать, что писать для детей сложнее: нужно все время думать о том, как сформулировать фразы, чтобы им все было понятно. А для взрослых-то можно писать, как бог на душу положит. Поэтому мне всегда сложно определиться, к кому будет обращена моя книга.

Я вообще не тороплюсь приступать к какой-нибудь новой вещи. Пока ходишь и думаешь: какой прекрасный роман может получиться! – тебе очень хорошо. Это как влюбленность на расстоянии. Но как только ты начинаешь писать, прекрасные грезы рассеиваются. На бумаге все совсем не всегда оказывается так же хорошо, как задумывалось.

Когда я знаю, что писать, я иду в кабинет и пишу. А если не знаю, то берусь раскладывать пасьянс или отправляюсь погулять…

И в таких случаях я не всегда ощущаю себя писателем. Писатель я только тогда, когда у меня хорошее настроение. Если же настроение у меня не очень хорошее, то на вопрос, кто я, кем работаю, я отвечаю: ночным ассистентом в интернате для людей с ментальными особенностями. Эту свою работу я очень люблю. Здесь я чувствую себя значимым, часто – незаменимым, здесь отдыхаю от писательства. Но именно эта работа позволяет мне заработать немного денег, чтобы в какой-то момент сесть писать и не чувствовать себя особо стесненным в средствах.

В Норвегии трудно прожить исключительно на книжные гонорары. Писатели (за исключением нескольких) непременно должны делать что-то еще. Например, ездить с выступлениями по школам. В нашей стране существует закон, по которому каждый ребенок начальной школы имеет право не менее раза в год встретиться с писателем. И каждая школа должна об этом позаботиться. Для этого школам отпускаются специальные средства от муниципальных властей. Так что многие детские писатели ездят с выступлениями по школам. Я в течение какого-то времени тоже так жил. Но потом мне надоело: тебе приходится работать на публику, рассказывать много раз одно и то же. Это довольно утомительно: после таких выступлений нелегко обрести себя, погрузиться в свой внутренний мир, вернуться к писанию. А профессиональный писатель – это тот, кто пишет. Я хочу писать. Поэтому я иначе организовал свою жизнь.

Как на свет появился Простодурсен
Все началось с того, что затерялась книжка, которую я читал своему пятилетнему сыну.

В отличие от меня, у моих собственных детей в детстве книги были – Вестли, Эгнер, Линдгрен. Вообще практически все, что выходило в то время в Норвегии, ‒ я же в течение шести лет заседал в Профессиональном совете Союза детских писателей Норвегии!

Как отец, я считал, что это очень важно. Я никогда не заставлял детей слушать или читать книжки, но при любой возможности предлагал вместе почитать. И сын откликался на мое предложение очень охотно (с большей охотой, чем дочка).

И вот книжка, которую мы читали, куда-то делась. Надо было найти выход из положения, и мы решили придумать свою историю. Сын, конечно, хотел, чтобы книжка была страшная, чтобы там были опасные приключения, на всех нападали львы. А мне хотелось, чтобы история была связана с обыденной жизнью. Я думал: мой сын немного стеснительный, ему бывает сложно найти общий язык с другими детьми. Это ведь проблема.

И мне захотелось написать книжку о том, как трудно бывает справляться с повседневными задачами, с тем, чтобы просто жить и вступать в отношения с другими людьми. И чтобы это было написано совершенно серьезно. Чтобы мне самому, как взрослому, интересно было бы это читать. Но чтобы я все-таки мог разделить свои переживания с сыном.

Мне казалось, что такое возможно. Я хорошо помню, что в детстве мне совершенно не хотелось становиться взрослым. Взрослые казались мне странными, абсолютно непонятными людьми. Я удивлялся, что можно быть взрослым в принципе. А когда подрос, стал удивляться, как много во мне сохранилось от ребенка. Те мои чувства, которые я испытывал ребенком, я и сейчас испытываю. Хотя это странно.

Сначала мы с сыном сочиняли историю вместе и вместе придумали имя для главного героя - Простодурсен. В детских книжках, которые я читал сыну, герои почти всегда носили красивые имена. А я захотел, чтобы у героя нашей истории имя было глуповатое – в качестве протеста. И с какого-то момента история про Простодурсена оказалась для меня настолько важной, что стала исключительно моим делом: сын про Простодурсена долго ничего не слышал. А потом, через несколько лет, он вдруг услышал по радио передачу, в которой я читал вслух отрывки из «Простодурсена». И очень напугался: мы в это время вместе сидели в гостиной и разговаривали, а тут вдруг и по радио звучит папин голос…

Но теперь, когда «Простодурсена» изучают в школах, он немножко гордится, что был причастен к созданию книги, что мы с ним наделили героев книги какими-то своими чертами.

Хотя многие люди, которые читают «Простодурсена», находят в его героях что-то от себя.

Меня иногда спрашивают, не хочу ли я написать продолжение этих историй. Нет. У меня есть чувство, что «роман» с Простодурсеном закончился.

Но это не значит, что я больше не создаю маленькие миры. Я всегда пишу про какой-то маленький мир – пусть он и не похож на мир Приречной страны. У меня есть детские воспоминания, от которых я не могу избавиться. Видимо, из них вырастет история о детстве. А поскольку я вырос в маленьком местечке, то, я думаю, из этих воспоминаний образуется какой-нибудь маленький мир…

Подготовлено по материалам встречи Руне Белсвика и российских читателей в Детском зале Библиотеки Иностранной литературы

Выступление переводила Ольга Дробот

Фото Галины Соловьевой

_______________________________

Книги Руне Белсвика, изданные на русском языке:

Простодурсен. Зима от начала до конца »

Руне Белсвик

Простодурсен. Лето и кое-что еще »

Руне Белсвик

О книге «Простодурсен. Зима от начала и до конца» можно прочитать в статье «Простодурсен и философия жизни»