С первых же страниц стало понятно, насколько и по духу, и по настроению, и по замыслу книга отличается от анекдотов: если в них Ходжа предстаёт именно как ловкий обманщик, который старается в первую очередь для себя (а во вторую – просто «из любви к искусству»), то в книге он и Робин Гуд, защитник бедных, обездоленных и обманутых жадными властителями и богачами (а в таких историях «жадный» и «богатый» – это синонимы), и в то же время ‒ гонимый, одинокий вечный странник. Странник, который скитается и потому, что стражники и власти Багдада, Стамбула, Дамаска и прочих городов Средней Азии преследуют и охотятся на него, но также и потому что «словно джинны вселяются в его ноги, и он не может усидеть на месте», когда с рассветом открываются городские ворота и отправляются в путь первые караваны. И Ходжа здесь не столько трикстер, сколько человек с некой миссией, чья слава опережает его самого, чьё имя ещё при его жизни стало легендой, который стоит близко к пророкам и юродивым ‒ или, поскольку мы говорим о мусульманских странах, к дервишам.

В первой книге, «Возмутитель спокойствия», представлены «трудовые будни» Ходжи Насреддина: странствия, разоблачения богачей, расправа над жестоким сборщиком налогов и даже тайное проникновение в эмирский дворец под видом звездочёта, с целью спасти свою возлюбленную из лап эмира, – это ещё не полный список приключений, в которых поучаствует Ходжа. А заканчивается всё тем, что Ходжа женится и вместе со своей возлюбленной… уезжает в закат (чувствуется, что автор изначально задумывал это произведение как сценарий фильма).

Новое издание книги о Ходже Насреддине в серии «Руслит. Литературные памятники ХХ века» отличается академическим подходом к публикации текста. В конце книги «Возмутитель спокойствия» есть редакторская статья Анны Димяненко и Ильи Бернштейна. В лучших традициях отечественных изданий статья знакомит нас с историей создания произведений «Возмутитель спокойствия» и «Очарованный принц». Из этой статьи я с радостью узнал, что и Соловьёв начал своё знакомство с Ходжой Насреддином с анекдотов (правда, ему они в отличие от меня не понравились). Редакторы, а также Григорий Коган в статье «Увенчанный бубенчиками» ищут истоки образа Ходжи Насреддина, его исторические прототипы и проводят параллели с европейским «аналогом» – Тилем Уленшпигелем.

Во второй книге («Очарованный принц») Ходжа уже не беглец, не путник, а остепенившийся мужчина со своим хозяйством, семьёй и детьми, стремящийся скрыться от своей славы. Однако спокойная жизнь не по нраву Ходже – ему вновь не терпится отправиться в путешествие. Случай не заставляет себя долго ждать – Ходжу узнаёт старый дервиш и просит об услуге: освободить крестьян, живущих около одного горного озера, от жестокого и жадного (а как же иначе?) Агабека, которому дервиш когда-то проиграл это озеро в кости. Но из-за данного дервишем обета разговаривать только два дня в году он не успевает сказать Ходже, где это озеро находится. Однако Ходжа, не колеблясь, отправляется на поиски озера и новых приключений.

В пути ему встречается одноглазый вор, который представляет собой этакого антигероя, борющегося с тёмным началом в себе и пытающегося бросить воровство. Сам же Ходжа всячески пытается наставить вора на путь истинный, разрешая ему воровать только когда это уж совсем необходимо. Методы самого Ходжи ко второй части сильно изменились – теперь он стал настоящим гуру «низведения и курощения», а также исполнился мудрости хитрого змея (вот, заметил в себе склонность к витиеватым восточным выражениям). Насреддину не составляет труда провернуть целую дворцовую интригу, а совершив ошибку, он каждый раз умудряется выкрутиться (что, впрочем, всегда было его отличительной особенностью).

Также нельзя не отметить еще одного значимого персонажа – ослика Ходжи (в честь которого, кстати, и названа вторая книга, «Очарованный принц»). В литературе осёл обычно представлен как животное грязное, упрямое, глупое и бесполезное. Но здесь он постоянно («несмотря на свою леность» ‒ а кто без недостатков!) помогает главному герою, однажды даже спасает ему жизнь, а также служит теплой и пахучей «жилеткой», в которую можно спрятать скупые мужские слезы... Сам Ходжа то ругает своего осла, то говорит о нем как о хорошем друге, но когда приходится (сейчас будет спойлер) отдать осла Агабеку, Ходже становится искренне жаль расставаться с иногда неуклюжим, но верным ишаком (впрочем, осла потом возвращают обратно, поэтому не волнуйтесь – при написании и прочтении этих книг ни один осёл не пострадал). Часто бывает так, что второстепенный герой в книге привлекает к себе внимание не меньше главных, а то и вовсе становится самым запомнившимся (Мыш Рипичип из «Хроник Нарнии», например), и для меня таким персонажем в книге о Ходже Насреддине стал ослик. Может быть, моё мнение предвзято и мне просто нравятся ослики, но этот осёл мне запомнился ещё и тем, что он всегда оказывается рядом, когда его хозяину нужна помощь, как будто обладает разумом (а вдруг?).

Приятно, что со мной согласен персидский поэт XIII века Абу Мухаммад Муслих адДин ибн Абд Аллах Саади Ширази (больше известный как Саади): «Говорят, что среди животных лев – высшее, а осёл – низшее; но осёл, ношу таскающий, поистине лучше, чем лев, людей раздирающий».

Евгений Жербин