Света, вы – историк книги и художник. Но у вас есть еще и особое пристрастие – делать книги. Вы и сами их делаете, и детей этому учили. Возникает вопрос: а зачем? Зачем делать с детьми самодельные книги? Особенно сейчас, когда книг пруд пруди. На любой вкус.

– Ну, мне кажется, это помогает полюбить книги. Не только за содержание, но и за их «материальное тело». Помогает понять, что книга – это сложно устроенная вещь. Знаете, у художников есть такое выражение: «сделать ВЕЩЬ». Вот для меня самодельная книга – это та самая «вещь». К ней и относишься как к предмету искусства.

– Но это специфический взгляд художника?

– Я сталкивалась с тем, что это мое занятие – делать самодельные книги – не понимают писатели. По большей части – современные писатели, для которых книга равна тексту. Они говорят: какая разница, на каком носителе существует текст? Как он упакован?
Я не то чтобы с ними спорю. Нет.
Но я росла в такое время, когда книга считалась чуть ли не сакральным предметом. Это такое советское переживание, когда книги трудно было доставать. Когда их давали друг другу на одну ночь – надо было быстро прочитать и вернуть. И во мне с детства живет ощущение ценности книги как таковой. Книги, сделанной в форме кодекса: обложка, внутри – страницы. Они шуршат, когда их переворачиваешь… Я, например, не могу выбрасывать книги. У меня возникает ощущение, что я совершаю что-то нехорошее.

– Но это пристрастие к книге-кодексу, оно ведь не связано напрямую с любовью к чтению?

– Думаю, нет. Нет. Можно читать запоем книги, закаченные в ридер. Я довольно часто бываю в США. Американцы – читающая нация. Они вроде бы жалуются, что вокруг них все мало читают. Но, по моим наблюдениям, они читают очень много. У них в библиотеках всегда народ. В книжных магазинах – всегда народ. Никогда не бывает такого, чтобы зашел в книжный магазин – а там никого. Недавно я была в Питере вместе со своими взрослыми детьми. Зашли мы в книжный магазин на Невском – неплохой магазин, двухэтажный. С кафе. И оказалось, что кроме нас троих в этом магазине больше никого нет. В Штатах я с подобным ни разу не сталкивалась. Иными словами, американцы читают. Но у них совсем иное отношение к книге, чем в России. К самому предмету под названием «книга». Предмет «книга» – это нечто функциональное: купил, прочитал, отдал другому. Иногда ты кому-нибудь дашь книгу почитать, а тебе ее не возвращают. И здесь никакого злого умысла. Просто считается, что раз ты ее уже прочитал, она тебе больше не нужна, и можно передать ее дальше. Более того, поскольку их общество не переживало периодов, связанных с запрещением книг, дефицитом книг, у них к какому-то моменту этих книг накопилось с избытком. Надо как-то от старого и ненужного избавляться. И они придумали создавать из старых книг арт-объекты. Сооружают из них разные диковинные постройки. Я однажды оказалась на такой выставке. Там были выстроены самые разные конструкции: параллелепипед из книг, сфера из книг – такие «дома», на создание каждого, наверное, по тысяче книг понадобилось. В «доме» прорезан вход. Можно войти внутрь. И вот ты заходишь и думаешь: ух, ты! Какая фактура интересная! Там же корешки книжные. Переплеты. Даже кожаные. А потом тут же сразу: но ведь это же книги! Ужас какой! «Они» вырезали дыры в живом теле книги! Потом снова: ой, фактура какая интересная… И так вот мучаешься.

– А американцам подобные мучения не свойственны?

– Абсолютно не свойственны. Это у нас написать книгу было чем-то вроде личного спасения. И читать книги было спасением. А у них это встроено в какую-ту другую систему ценностей.
У них нет отношения к книге как к святыне. Тем не менее они предпочитают старые книги не сжигать, а превращать их в арт-объекты. А мне вот бороться с собой пришлось, чтобы эти арт-объекты воспринять.
Но для маленьких детей, мне кажется, важно научиться ценить книгу в ее традиционном теле.

– Для тех, кто еще не умеет читать?

– Для тех, кто этому еще только учится. Когда ребенок делает книжку своими руками, он всегда нагружает ее дополнительным смыслом. Он вкладывает в нее творческие усилия. Самодельная книга всегда становится частичкой ребенка. И это правильно – дать ему почувствовать, что создание книги связано с творческими усилиями. Это правильный образ – книги как результата творческих усилий, которые явны окружающим. А сколько разных видов деятельности ребенок в процессе создания книги перепробует! Есть маленькие дети, которые по собственному почину начинают делать книги в довольно нежном возрасте. Придумывают, сшивают. Даже подписывают: издательство такое-то, тираж такой-то.

– Я тоже видела малышей, которые пишут книги. Я видела даже малышей, которые еще не умели писать, но уже делали книжки. Они процесс письма имитировали. Зато могли рассказать, что внутри «написано». Мне это казалось невероятно ценным – такая игра.

– И мне такая игра кажется ценной. Важно, чтобы окружающие взрослые это понимали. Понимали, что эта игра и есть «вход» в книжную культуру, и поэтому надо ее всеми силами поддерживать. За ней стоит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
А вообще нужно непременно делать книги с детьми. Самые разные. Ведь с помощью мамы-папы ребенок может гораздо больше, чем сам по себе.

По этой теме можно почитать:    
«Делаем книги с детьми. Базовые модели: книга-кодекс и книга-лесенка»
«Делаем книги с детьми. Базовые модели: книга-гармошка и книга-«лепорелло»

Посмотреть, как сделать своими руками:
Папирус 
Книгу-потхи
Книжку с потайными страницами