У него Вольфи Энгельке свой Бог – «худой и с очень грустными глазами». Раскопанный на чердаке в куче старых тетрадей, рисующий цветы на полях. Странный бог, ещё не понятый, но уже какой-то знакомый. Утаенный. У Вольфи слишком много вопросов, а у его не терпящей возражений мамы слишком много тайн.

Сам Городок Ц., где живёт Вольфи, – одна сплошная тайна. Весь он какой-то невсамделишный, прянично-патриархальный. Всё в нем держится на одних воспоминаниях, как засохшие цветы от отца Вольфи. Пока их помнят – они есть.

Но Вольфи живёт: ему нужно Рождество и веселая масленичная неделя, когда по улицам шляются ряженые и нечистая сила; нужен карнавал, когда можно объедаться пирожными и смеяться, никого не стесняясь. Ему нужно детство, ангельски беззаботное детство – но на пути стоит мама. Ей нужен взрослый, идеальный сын. Чуть что – «интернат для трудновоспитуемых». Вольфи понимает – ей тоже страшно. Что-то такое сделала мать, чтобы бояться сына. А ведь боятся тогда, когда совершают ошибки.

И Вольфи узнаёт про эту ошибку. Чердачный бог, неизвестный художник, чьё имя было ему незнакомо, ‒ его брат. Изгнанный, «подведший», разочаровавший мать брат. И эта сокрытая правда для него горше затрещины от школьного капеллана, горше маминых правил. Найти, найти – скорее его найти!.. Но мама не понимала. Она шла на уступки, удушая сына ненужными встречами, топя его в сутолоке будней, не понимая, что встречу с грустным богом отменить нельзя. Волчонок врастает в шкурку – грубит, не слушается, убегает, растёт. Теряется – страшно теряется.

Стать бродячим циркачом? Почему нет – волку это по нраву. Он не хочет ходить по дому-клетке, как дрессированный тигр. Он хочет найти брата, быть с ним, как директор цирка и отец Весельчак ‒ такие разные, но братья! Чем он хуже? Но в то же время он и ангел, не смеющий бросить мать. Пусть и обидевшую его, пусть достающую профилактическими ремнями и запретами, но мать. Как быть?.. Вот она – проволока. Вот он – канатоходец. Посередине. Куда идти?..

Нужен выбор. Вся его история – один сплошной выбор, метания в темноте. Но если бы он не перешёл, не стал взрослым для своей матери (ведь вернуться назад ‒ на самом деле взрослый поступок), он так бы и не увидел своего брата-бога: худого человека с грустными глазами.

Городок Ц. застыл во времени, как муха в янтаре. А Вольфи – это движение, стремление, изменение. И он побеждает, освобождается от глухих тайн. Ангелом летит в небе, серым волком – стелется по земле. Вольфи и его мать – да, и мать – учатся признавать и понимать друг друга. Спокойно, как доверяющие друг другу люди, живущие настоящим, не терзаемые призраками.

…Мягко, как снег над Городком Ц., идут слова Мне кажется, драма о взрослении и должна быть такой – мудрой, открыто оканчивающейся. Ведь всё только начинается.

Ксения Полковникова