Книга начинается с того, что в окопе под Смоленском два друга, выросшие в одном дворе, Алексей и Евгений, под проливным дождем вместе со всем комсомольским добровольческим батальоном ждут наступления немцев. Вода прибывает, затекает в сапоги, но подняться выше, высунуться из окопа нельзя ‒ противник занял огневые точки и ведет прицельную стрельбу. Политрук Георгий Иванович расспрашивает ребят о московском детстве. Алексей вспоминает арбатский двор, друзей, маму и сестру, вспоминает о том, как всей дворовой компанией, раздобыв схему самодельного кинопроектора, они все лето мастерили аппарат, как искали возле кинотеатров кусочки обрезанной пленки, чтобы, соединив их, смотреть на простыне в подвале свой любимый фильм про Чапаева. Память подсказывает, подсвечивает каждую деталь такого близкого счастливого дворового детства. Алексей вспоминает, как по заведенному во дворе обычаю его, вышедшего победителем после драки с самым сильным мальчишкой близлежащих окрестностей ‒ Бахилей, произвели в короли двора: надели на голову железное ведро, поставили на тряпку и дали поцеловать штык.

Прошло семьдесят лет. Я вспомнила, как все в той же и в то же время уже совсем другой стране, года три назад, в моем детстве, мы выбирали президента нашего дворового детского городка. Правда, более демократическим путем ‒ тайным голосованием. Выбирали, потому что семьдесят лет назад Алешка Грибов и Женька Королев стояли в окопах под Смоленском и ждали атаки вражеских танков.

Книга В. М. Чачина «Король с Арбата» не столько о боях, сколько о тех, кто сам, добровольно, не дожидаясь призыва, с первых же дней войны пошел на фронт. Она о том, почему эти семнадцатилетние ребята из комсомольского добровольческого батальона, имея возможность остаться в тылу, оказались на передовой, под огнем неприятеля. О том, как тайком пробираясь в открытые от зноя двери кинотеатра, где шли «Чапаев» и «Броненосец Потемкин», мальчишки, не отрывая глаз от экрана, мечтали о подвиге, о войне.

Ксения Барышева