Ребенку, достигшему школьного возраста, самое время почитать о подвигах – но уже не о сказочных подвигах, с которыми он знаком по волшебным сказкам, богатырскому эпосу и рыцарским легендам. Эти – сказочные – подвиги связаны, как правило, со сверхчеловеческими возможностями героев, с их неуязвимостью, способностью особым образом передвигаться, обладанием волшебным оружием и т.п.

Но примерно к восьми годам у детей начинает формироваться так называемое историческое мышление. И теперь, кроме сказочных, ему нужны новые ориентиры в жизни, примеры того, что он мог бы считать эталоном человеческого поведения. Однако то «реальное героическое», в котором нуждается подросший ребенок, имеет определенные характеристики: оно, как правило, сопряжено с романтикой приключений и путешествий, с напряженной деятельностью героя и в то же время – с его готовностью пожертвовать собой ради высокой цели или ради спасения кого-то. Это своеобразная переходная форма от сказочного мироощущения к пониманию «суровой реальности жизни».

Однако сегодняшний книжный рынок явно не балует детей подходящими книгами.

Конечно, представления о героизме меняются от эпохи к эпохе. Советская детская литература вроде бы изобиловала произведениями о подвигах: тут тебе и герои-революционеры, и герои-полярники, и герои Великой Отечественной войны, и пионеры-герои. Но все эти книги переполнены совершенно непонятными современному ребенку советскими реалиями, а идеи, которые движут героями, и проблемы, которые эти герои решают, кажутся сегодня, мягко говоря, сомнительными.

С другой стороны, в сегодняшнем российском обществе странным образом отсутствует согласие по поводу того, что считать героическим, а что – преступным. Мы даже святость понимаем по-разному. Поэтому нередко предпочитаем говорить о героическом с иронией.

Но если взрослые не могут указать детям на реальных, несомненных героев или делают это неубедительно и без вдохновения, то это место будет занято исключительно вымышленными персонажами из комиксов и фантастических фильмов.

Книга Олега Орлова «Возвращайся к нам, Маклай!» пробивает брешь как в нескончаемой череде терминаторов, человеков-пауков и других спасителей человечества, наделенных чисто техническим могуществом, так и в ряду модных трагикомических богатырей.

Этой книге свойственна совершенно серьезная интонация. И она без всяких «подмигиваний» и попыток превратить деяние в анекдот выводит на сцену совершенно реального героя – Миклухо-Маклая. Этот герой особенный (если можно так говорить о героях), потому что он не герой военных действий. Его подвиг – подвиг исследователя-подвижника, посвятившего свою жизнь очень понятной, гуманистической задаче – доказать, что в мире нет «низших» рас. Если Миклухо-Маклай и «воюет», то с помощью научных доказательств.

Подзаголовок сообщает, что книга написана в жанре «рассказа». История действительно небольшая по объему, но в глазах современного ребенка это вряд ли может считаться недостатком. Повествование ведется лаконично и энергично. Отобрано самое главное, самые яркие и показательные эпизоды: вот русский ученый Николай Николаевич Миклухо-Маклай (в книге объясняется происхождение его необычно звучащей фамилии) принимает решение отправиться к папуасам. Вот он готовится к экспедиции, вот на корабле добирается до острова, обустраивает свое жилище, вступает в контакт с аборигенами. Вот в такие опасные для жизни ситуации попадает и вот так находит выход из положения.

Книга, безусловно, соответствует лучшим традициям приключенческой литературы: герой то и дело оказывается на грани жизни и смерти, должен проявлять смекалку и сообразительность, переживает потерю своего маленького слуги, болеет. И лишь когда положение его оказывается катастрофическим («Маклай сильно исхудал. Обувь его развалилась. Одежда сгнила…»), когда он оказывается на пределе возможностей выживания, – только тогда к нему приходит спасение.

Интрига нагнетается еще и за счет того, что возможные спасители считают ученого погибшим. Более того, полагают, что его убили (и съели) те самые дикари, право которых считаться полноценными людьми поехал доказывать Маклай. Для этого есть основания: дикари Гавайских островов убили английского капитана Кука. Дикари Филиппинских островов убили Магеллана. Миклухо-Маклай пытался доказать, что, вступая в общение с туземцами, нельзя использовать оружие, что «доверие этих людей можно завоевать только добрым отношением к ним. Доброта – самый понятный язык в мире!» Гибель Маклая означала бы крушение его «гипотезы».

Но тревожные предположения спасителей (капитана корабля, который сначала высадил Маклая на остров, а потом забрал оттуда) не подтверждаются. Маклай жив, и возвращается на родину, в Россию, в Петербург – счастливое спасение героя, которого так жаждет в душе ребенок.

Папуасы, провожая ученого, кричат с берега: «Возвращайся к нам, Маклай!»

Но из всех слышавших эти крики лишь один ученый может понять их смысл: ведь он единственный, кто выучил язык папуасов (и составил его словарь). Он единственный, у кого возникли дружеские отношения с этими темнокожими людьми, живущими в условиях доиндустриальной эпохи. И получается, что ученый Миклухо-Маклай и есть, как ни странно, единственное по-настоящему веское доказательство своей теории.

Это придает повествованию трагическую интонацию: ведь расистским теориям предстоит только расцвести в ХХ веке. А сегодняшние наши дети наверняка столкнутся с их отечественными «модификациями». И с этой точки зрения книга Олега Орлова – это честное и разумное слово в противовес широко распространенным и абсолютно «дикарским» общественным настроениям.

Очень важную роль в книге играют иллюстрации Вадима Ивнюка. Они не просто сопровождают повествование, помогая читателю «увидеть» персонажей и отдельные эпизоды. Кроме собственно иллюстраций, в книге создан параллельный тексту стилизованный «дневник Маклая», дополняющий историю самыми разными инженерными и этнографическими деталями. Тут и корвет (корабль, на котором плыл ученый) в разрезе; и изображение корабельных приборов; зарисовки зверей и птиц, обитающих на островах; вид папуасской хижины снаружи и изнутри, предметы быта туземцев, виды татуировок, тотемы – все то, что в тексте упоминается вскользь или вообще не упоминается. Все рисунки выполнены так, как это мог бы сделать сам исследователь. Конечно, стилизация на то и стилизация, чтобы решать свои задачи: в данном случае на рисунках все очень понятно, под каждым –поясняющая подпись.

Иными словами, в книге «Возвращайся к нам, Маклай!» визуальный ряд выступает на равных правах с текстом. И это отвечает потребностям сегодняшнего ребенка, который привык к существованию в насыщенной визуальной среде. А если ребенок только вступает на путь самостоятельного чтения книг, то обилие содержательных, «говорящих» картинок очень ему поможет.

Книгу «Возвращайся к нам, Маклай!» можно читать детям, начиная примерно с шести лет. А лет в восемь-девять она прекрасно подойдет для самостоятельного чтения.

Марина Аромштам