Послушать новую книгу девочки (двоюродные сестры) согласились с удовольствием. Правда, Саша, которая вообще весьма скептически относится к книгам, навязываемым ей взрослыми, едва бросила взгляд на обложку и название книги и устроилась со своей «креативной» раскраской довольно далеко от нас с Ксюшей, сначала, видимо, не собираясь прерывать раскрашивание.

«Жил-был...
– Принц?
– Нет, не принц. Жил-был...
– Король?
– Нет, никакой не король. Не было тогда никаких королей. И тем более принцев. (Саша бросает на нас заинтересованный взгляд.)
И еще много чего тогда не было.
Компьютеров, планшетов, телефонов мобильных и немобильных – не было. (Саша перестаёт раскрашивать, только слушает)
Телевизоров ‒ не было.
Плееров – не было.
Холодильников – не было...»

Саша откладывает карандаши и раскраску в сторону и перебирается к нам с Ксюшей на диван. Как раз вовремя, чтобы посмотреть на морских коров (которые тогда были).

Оказывается, вступление к истории рассчитано как раз на то, чтобы моментально овладеть вниманием таких вот недоверчивых детей! Дальше Ксюша и Саша слушали с одинаковым вниманием и доверием. А ведь мы прочитали сразу всю книгу!

Реплик во время чтения было немного, и я была рада, что девочкам не захотелось затевать обсуждение по ходу. Ведь история Аяэля удерживает внимание не только интересным сюжетом и выразительными героями, но и необычной музыкальностью. Даже если читаешь без особого выражения, она звучит как баллада, как эпическое сказание. Конечно, баллада и эпос всегда рассказывают прежде всего о борьбе, героизме даже, но и история Аяэля ведь не только про изобретение букв, но в первую очередь про борьбу, пусть не с какими-то внешними врагами, а с самим собой.

Боюсь, без краткого пересказа сюжета все же не обойтись.

Поэт Аяэль живет в древние, дописьменные времена. Он уже не молод и понимает, что вместе с ним умрут и его песни. Тогда он пускается в путь, чтобы найти способ, как сделать песни бессмертными. Он всматривается и вслушивается в явления и предметы окружающего мира. Меня даже не покидало ощущение, что Аяэль открывает для себя мир заново. Ему помогают все: насекомые, птицы, растения. И Аяэль находит то, что искал: он понимает, что видимый мир и мир звуков могут существовать и в виде знаков. Он почти придумывает буквы, открывает их одну за другой. Он так горд и счастлив, что чувствует себя всемогущим. И в этот момент он встречает смышленого мальчика Глазастика. Аяэль вовсе не рад этой встрече, он боится, что и мальчик станет претендовать на его могущество и славу. Дорога приводит Аяэля в деревню Скукотцев ‒ признаюсь, довольно сложно представить себе место страшнее этого. Но потом Аяэль и Глазастик попадают в ловушку всеедов (всееды в отличие от людоедов едят любое мясо, не только человеческое). И лишь реальная угроза жизни, а значит и его открытию, позволяет Аяэлю понять и оценить значение встречи с Глазастиком, по-настоящему раскаяться. Глазастик спасает ему жизнь. И все кончается хорошо. Или почти хорошо.

На кульминационный момент книги девочки отреагировали по-разному.

«... Никто меня не одаривал, – резко сказал Аяэль. – Я всё придумал сам. Сам понял, нашел, сам придумал. И сам выложу “СОЛНЦЕ”. Заставлю его звучать или оставлю немым. И все поймут, какой я...

– Но я и так...

Подземный гул заставил Глазастика замолчать. Лес на мгновенье наполнился оглушительным писком. А потом дорога под ногами у Аяэля задрожала, выгнулась – и подбросила его вверх.

– Ай! – закричал Аяэль. В глазах у него потемнело, резкий ветер обжег лицо...»

Здесь Ксюша воскликнула: «Так ему и надо! Он не вспомнил всех, кто помог ему! Он же обещал!» Саша изумленно посмотрела на Ксюшу. Видимо, ей показалась нелогичной не только реакция Ксюши, но и поведение дороги. Впрочем, на этот раз она не произнесла своего излюбленного выражения «с какой стати?».

Она задумалась. А когда мы дочитали до конца главы, спросила: «Почему книжка называется “Другая дорога”?»

Казалось бы, любому должно быть ясно, почему дорога Аяэля меняется. Ксюша позднее сформулирует это так: «Аяэль стал плохим, и его дорога стала плохой. Его так наказали». Но Саша не может сразу понять причину происходящего. Вместе с Аяэлем она пережила восторг открытия, и совершенно согласна, что именно он САМ его совершил.

И как будто специально для детей, которые, может быть, не так обостренно чувствуют, но чей пытливый ум требует понимания, Саша почти сразу получает ответ автора на свой вопрос. Аяэль, попав в плен к всеедам, быстро осознаёт результат своего тщеславия. Горечь его раскаяния так велика, что Ксюша тут же возвращает ему свое расположение. А Саша его и не теряла.

Далеко не всегда то, что одному кажется страшным, покажется таким и другому. Деревня скукотцев, где царствует в буквальном смысле смертная скука, мне показалась местом не просто страшным, а по-настоящему ужасным. Девочки его таким не увидели, страшно им было только в самом начале, когда Аяэль оказался на пороге деревенского дома. А потрясающие по своей выразительности диалоги обитателей дома Ксюшу и вовсе рассмешили. Меня этот смех сбил с толку, показался даже неправильной, ни на чем не основанной реакцией. Почти месяц спустя после чтения книги я спросила у Ксюши, почему скукотцы показались ей смешными. «Ну, ведь и я часто так же... скучаю, как они». Вот тебе и неправильная реакция! Оказывается, благодаря скукотцам Ксюша смогла посмотреть на себя и свою привычку ныть по поводу скуки со стороны ‒ и смеялась она именно над собой! Самая здоровая реакция для шестилетнего читателя.

Короткие ответы на вопросы, которые мне удалось задать девочкам после того как мы кончили читать, тоже кое-что прояснили для меня.

‒ Какой эпизод понравился тебе больше всего?

Саша: «Когда Аяэль сложил слово ЛУЧ».

Ксюша: «Когда Аяэль встретил Глазастика».

‒ Какой момент больше всего не понравился?

Ксюша: «Когда Аяэль увидел череп волка».

Саша: «Когда Аяэль [вместо всех собранных сокровищ] увидел в мешке только камень».

‒ Самый страшный момент?

Ксюша: «Когда всеед схватил нож»

Саша: «Когда Урчало и Мучало говорили: давай съедим Аяэля и Глазастика!»

‒ Интересная ли эта книга, и как лучше ее читать – самим или вслух?

Здесь мнение девочек совпало: «Книжка интересная, лучше читать вслух!»

Для какого она возраста?

Саша: «От 6 до 14».

Ксюша: «От 4 до 77».

И последний вопрос (в спину уже убегающим девочкам): «Почему все-таки книга интересная?»

Саша: «Было интересно, как развивается сюжет. Хотя книжка о буквах и чтении, но она не такая детская и скучная, как разные “Азбуки” у Бори» (Боря – Сашин младший брат, который только учится читать).

Ксюша: «Книжка о скромности и страшная. Интересно, потому что дети могут испытать разные эмоции, а главная – это радость. Радость за Аяэля. Радость за Глазастика. Радость за всех, кто помогал Аяэлю. Радость за то, что Аяэль сложил слова».

Получается, что девочки восприняли эту историю по-разному, для каждой из них оказались значимыми разные эпизоды. Для Саши «Другая дорога» в первую очередь – о восторге собственного открытия и приключениях. Для Ксюши – о взаимоотношениях между людьми, о чувствах всего живого или даже просто одушевленного автором. Это вовсе не значит, что кто-то из них понял книгу однобоко. Важно, что книга доставила удовольствие детям двух практически противоположных типов личности. Далеко не каждая книга на это способна. А в своих исходных предположениях о том, как девочки воспримут книгу, я все-таки несколько ошиблась.

Наталия Соляник