С чтением у детей-билингвов дело обстоит несколько иначе, чем с носителями языка, постоянно проживающими в России. К примеру, серьезной проблемой для юного читателя, для которого русский язык не родной (или родной, скажем так, наполовину), может оказаться вечно прыгающее русское ударение. Стихотворный ритм и рифма подсказывают читателю правильную расстановку ударений в новых словах. Правда, стихотворные размеры ‒ все эти ямбы, хореи и анапесты ‒ в детских стихах часто бывают нерегулярными. Ритм может меняться, а с ним и грамматические, и смысловые ударения. Тогда спасает предыдущее знакомство с текстом. Моим детям интересно самостоятельно почитать то, что раньше им читала я. Это такой очередной этап взросления: мол, теперь-то мы уже большие, можем читать сами, а ты сиди, слушай и не подсказывай!

Семилетний Алик обожает стихотворение Хармса «Летят по небу шарики». Вот казалось бы ‒ никакого сюжета здесь нет. Ну летят себе шарики и летят, и летят... Да и рифма здесь тоже весьма условная. Но зато в этом стихотворении есть удивительный ритм, который словно подталкивает, нет, поддувает нам в помощь:

Летят по небу шарики,
Летят они, летят,
летят по небу шарики,
блестят и шелестят.

Частые повторы отдельных слов, фраз, а порой и целых строчек дает возможность моему сыну читать почти бегло. Теперь он уже не останавливается так часто, чтобы составить звуки в слова. А читать без остановок, оказывается, очень интересно.

Сначала Алику просто хотелось узнать, что же будет с шариками дальше. Вот он читает:

Летят по небу шарики,
а люди машут им.
Летят по небу шарики,
а люди машут шапками…

Ожидаемые повторы перебиты «шапками». Сын остановился, задумался. Машут шапками? Да, так бывает. Это можно даже изобразить.

Читаем дальше:

Летят по небу шарики,
а люди машут кошками.
летят по небу шарики,
а люди машут стульями,
летят по небу шарики,
а люди машут лампами…

Алику кажется невероятно смешным, что люди машут то едой, то мебелью, то кошками, а потом и вовсе «шелестят», как будто они сами шарики.

И вообще, как это? Мам, пошелести!

Потом он находит нового слушателя-зрителя, например, в лице папы или старшей сестры, и читает с драматическими паузами перед словами «кошками» или «лампами». Для него этот элемент неожиданности ‒ самое интересное и смешное. Своего рода игра. Ведь ни сестра, ни папа в жизни не догадаются, чем же еще машут люди. Кто же машет кошками! Или булками!

Такой же элемент игры есть и в других стихотворениях из этого сборника. Вот, к примеру, стихотворение «Га-ра-рар», в котором Васька, Петька и Мишка превращаются в автомобиль, советский самолет и почтовый пароход. Раньше мы читали это стихотворение по ролям, и Алик то дудел пароходом, то жужжал самолетом. А сейчас я только подсказываю ему отдельные слова (вроде «советский» и «автомобиль»), на что он возмущается: «Я сам могу!»

…А потом я вдруг слышу, как мой ребенок ходит с Хармсом по дому: «Летят по небу шарики! Летят они, летят, летят по небу шарики, летят и шелестят…»

Или за ужином ни того ни с сего радостно произносит: «А люди машут кошками!..»

Какое счастье, думаю я, что кошек у нас нет, а собаками у Хармса никто не машет.

Мария Бостон

Еще по этой теме см. статью Марины Аромштам «Как стихи помогают учить ребенка читать»