То, что в книжках есть параллели и их можно сравнивать, стало понятно позже. А сначала мы с детьми открыли «Дневник Джанни Урагани» (эта книжка в два раза толще, чем «Волшебное лекарство Джорджа»). Повествование ведется от лица мальчика, честно и эмоционально описывающего события своей жизни в личном дневнике.

«Мой дорогой дневник, мне так нужно излить тебе душу! Невероятно, но от детей одни неприятности! Лучше, чтоб вообще никто не рождался, уж это бы порадовало взрослых!..» Этот обиженный, негодующий крик души Джанни проходит лейтмотивом через всю книгу. Его яркие и подробные рассказы чередуется с совсем короткими заметками, буквально в один абзац, поэтому детские просьбы «давай еще одну главу?», когда уже давно пора бы спать, были не очень обременительны.

В какой-то момент девятилетний Ваня (кстати, ровесник Джанни), прочитавший летом «Эмиля из Леннеберги», скептически заметил: «В “Эмиле” было написано, что второго такого мальчика нет на свете. Но это неправда: по сравнению с Джанни Эмиль – просто ерунда какая-то». Каждый вечер, читая вслух, я внутренне была готова к детским комментариям, что таких мальчиков не бывает или какой же он балбес и как можно столько всего натворить. Но дети молчали – пока мы не дошли до истории, где Джанни, подражая цирковому фокуснику, расколотил мамины часы. «Он что, совсем дурак?» – не выдержали мои слушатели.

Узнав, что Джанни жил в Италии, Ваня констатировал: «Наверное, итальянские мальчики более шумные, чем шведские. Подумаешь, Эмиль из Леннеберги всего-то супницу разбил – зато сколько денег родителям сэкономил. А Джанни каждый день что-то разбивает, поджигает и ломает». Когда за очередную проделку Джанни «приговорили» к супу с вермишелью в течение шести дней, он не получил ни капли читательского сочувствия: «Совсем не страшное наказание, – определил Ваня. – А с вермишелью даже вкусно. В детском саду меня всегда хвалили за то, что я съедал такой суп».

Надо сказать, что больше всего шалости Джанни возмущали его уважаемого, добропорядочного отца. Однако его справедливые, в общем, нотации в какой-то момент вызвали скепсис у Вани: «Да, родители всегда так говорят. Мы же никогда не узнаем, какими они были детьми».

Более чем столетний возраст книги наложил на нее определенный отпечаток. Как бы невзначай тут можно найти политические интриги между социалистами и лавочниками, увидеть проблему неравных браков и лицемерие взрослых. Неспроста журналист Луиджи Бертелли, написавший «Дневник Джанни Урагани» – довольно смелую по тем временам социальную сатиру, предпочел спрятаться под псевдонимом Вамба.

Впрочем, все эти вечные темы больше интересуют взрослых, чем детей. В историческом контексте современным мальчикам гораздо важнее, были ли, например, в 1907 году фейерверки? Такой вопрос возник, когда Джанни приобрел на подаренные ему деньги шутихи, хлопушки и огненные колеса («И неужели они были такие дешевые, что можно было купить их целый мешок?»). Разговор уходит в сторону пистолетов, снарядов и всего взрывающегося – обычная мальчишеская болтовня.

Неожиданная пауза в чтении получилась у нас на середине книжки. Совсем не потому, что было скучно или не хватало времени. Просто все немножко устали от проказ Джанни, как от толстого сборника анекдотов. «Вообще-то вся эта история не может быть правдой, – решил для себя Ваня. – Обычному человеку хватило бы одного такого приключения на всю жизнь».

«Как вы думаете, что произойдет с Джанни в конце книги?» – спросила я, чтобы как-то взбодрить своих слушателей. Федя, старший, безжалостно предположил, что Джанни посадят в тюрьму (кстати, точно так же считали и некоторые родственники Джанни). Ваня был «оптимистичнее»: в его варианте Джанни ждал детский дом или приют – любое место, куда бы сдали его родители (и он оказался прав: во второй части повести Джанни был «изгнан» отцом в суровый пансион). Единодушны мальчики были в том, что никакими средствами исправить Джанни невозможно…

А впереди нас ждал отчаянный Джордж – персонаж известного сказочника Роальда Даля. Признаюсь, что, еще не изучив содержание книжки, я просто влюбилась в ее ироничные иллюстрации – свободные, легкие и безумно хулиганские, под стать самому автору.

Джордж оказался всего на год младше Джанни, ему восемь. Несомненно, он проигрывает шустрому итальянцу количеством проделок, но ничуть не уступает в их качестве.

Собственно, проделка у Джорджа всего одна, обозначенная в названии книги: изобретение волшебного лекарства, которое должно излечить его бабушку от запредельной сварливости и злобности. И не зря перед первой главой выставлено грозное предупреждение читателям: «Не пытайтесь приготовить Волшебное лекарство Джорджа в домашних условиях. Это небезопасно!» Потому что какому-нибудь юному экспериментатору, вдохновленному успехом Джорджа, может показаться очень соблазнительным попробовать смешать и вскипятить шампунь, зубную пасту, лак для ногтей, стиральный порошок, крем для обуви, перец с хреном, разнообразные таблетки, машинное масло и антифриз…

Думаю, что ни один читатель, впервые встретившийся со сказками Даля, не останется к ним равнодушным, причем отношение к этим провокационным, абсолютно «антипедагогическим» текстам может иметь широкий диапазон – от любви с первого взгляда до полного неприятия. Признаюсь, при первом знакомстве я увидела историю про Джорджа примерно так: «Жил-был хороший мальчик и его бабушка – редкостная особа со стервозным характером. И решил внук бабушку проучить. Приготовил гремучую смесь “вырви глаз”, напоил старушку, и после некоторых мучений и превращений она… исчезла. Но родители не стали ругать сына. “Ура!” – сказал папа. “Пожалуй, все к лучшему. Все-таки она нам немножко мешала в доме, верно?” – сказала мама». Вот такая возмутительно жестокая, бесчеловечная история…

Однако сын Ваня не поддержал мой праведный гнев. «Ну, она же и правда была очень вредная», – миролюбиво сказал он. «А если бы у тебя было такое “лекарство”, ты бы дал его кому-то?» – вкрадчиво допытывалась я. «Не знаю, смотря какой повод был бы». Подозрительное объяснение! Это никак не вязалось с моими представлениями о допустимой мере зла в детской литературе, и тот же вопрос – как такое возможно в книжке? – я решила задать одному соседскому мальчику, начитанному и умному Матвею. Его ответ был корректен и юридически грамотен: «Мне трудно судить с ваших слов – надо бы сначала самому прочитать книжку, чтобы оценить размер вредности бабушки». То есть, если бы бабушка, по меркам Матвея, оказалась “излишне” вредной, то все произошедшее с ней было бы вполне логично и справедливо.

Я заметила, что в детских оценках Джордж выглядит более умным и великодушным, чем Джанни. Даже его сногсшибательному лекарству находится оправдание: «Джордж ведь хотел помочь бабушке». А в том, что старушка исчезла, виновата ее жадность – незачем было пить так много микстуры. Окончательный детский вердикт был таков: Джордж поступил с бабушкой справедливо, потому что она его пугала. «Я ее не боюсь!» – прошептал Джордж. «Но на самом деле он боялся. Потому-то ему и захотелось ее взорвать». Этот детский страх, часто живущий рядом с ненавистью, объясняет и оправдывает все последующие события. Так что фееричная месть Джорджа символизирует победу всех детей над несправедливостью взрослых. И в этом еще одно сходство двух историй, итальянского Джанни и английского Джорджа – все их невероятные, абсурдные поступки имеют свою, «детскую» логику и направлены против нечуткого и двуличного мира взрослых.

Конечно, истории Джанни невероятны – но в то же время они настолько искренни в своем «дневниковом» формате, что волей-неволей претендуют на правдивость. И, наоборот, в книге про Джорджа Роальд Даль, начав свой рассказ с реальной ситуации, постепенно все больше отдается фантазии, как разыгравшийся ребенок, и читателю несложно догадаться, что с ним играют и что гигантская курица, пятиметровая бабушка и волшебное зелье – это составляющие еще одной увлекательной сказки автора.

В вызывающе дерзкой книге Даля ребенок легко может почувствовать и понять выпуклые, гротескные характеры героев. «Все там немного вредненькие и хитрые, – рассуждает Ваня. – Джордж, конечно, поменял лекарство, но папа тоже обманывал бабушку. Папа сказал ей, что это было не лекарство, а чай. Еще папа жадный – он хотел разбогатеть, используя лекарство Джорджа. И, скорее, он помог ее убить. Все-таки Джордж и мама кричали бабушке, что нельзя пить это, а она все равно выпила…»

Еще одна особенность этой книги, делающая процесс чтения притягательным для детей, – игра в превращения. Сначала Даль фантазирует с немыслимым составом микстуры, которую варит Джордж. Во второй части книги происходящий абсурд достигает высшей точки, а сварливость бабушки носит больше комичный, чем агрессивный характер.

Поиграть в превращения Роальду Далю помогает его постоянный соавтор, художник Квентин Блейк. Его легкие карандашные иллюстрации-почеркушки забавны и вполне достойны помещения в рубрику «художники шутят».

«С кем бы ты захотел пообщаться, если бы эти мальчики жили рядом с нами, с Джанни или с Джорджем?» – спросила я Ваню, когда обе книги были прочитаны. «С Джорджем – по крайней мере, за его проделки нас бы не стали ругать. И его родители согласны с ним в его делах» (в отличие от семьи совершенно несносного Джанни; Джордж же вполне адекватен в отношениях с родителями).

Вскоре мы купили еще одну удивительно-невероятную книгу Роальда Даля – про ведьм, на которых охотятся бабушка с внуком.

Мария Костюкевич