Словакия. Зеленые лужайки с сочной травой, звон бубенцов пасущихся овец. Уже утром, во время завтрака, я обхожу наших участников с коробочкой, в которой лежат свернутые бумажки четырех цветов. Все члены команд нашли друг друга по жеребьевке, и у них до вечера есть время обговорить, кто какую книгу будет оживлять.

Дежурные режут бумагу на большие полотна, готовят бутылки с краской и с сомнением смотрят на небо. Тучи. Придется рисовать в куртках? Но как только мы выходим на улицу, появляется солнце!

Сейчас мы будем красить бумагу, играть с цветом. Рисуем звуки, поем, стучим кистями по бумаге. Кто-то не выдерживает, бросает кисть и рисует руками.

Бумаги – мало. Дети видят распиленные бревна и красят поленья, коленки, проводят яркие полосы на животах. А взрослые наслаждаются цветом. И вот уже яркие полотна сохнут на бельевой веревке…

Тихий час. Спят только самые маленькие. Истории уже выбраны. Бумага пестрым ворохом покрывает пол в рабочей комнате. Это – общий материал. Ты можешь выбрать любой цвет, любой лист, если это нужно для твоего замысла. Взрослые и старшие дети рассматривают иллюстрации, распределяют роли, выстраивают сцены и придумывают декорации.

Все фигуры – двигаются. Синяя лошадь наклоняет голову, красная птица машет крыльями, жираф складывает свою шею, словно подзорную трубу. Подготовка к спектаклю – самое запоминающееся время.

Наступил вечер. И вот книжки Эрика Карла оживают. Морской конек-папа отложил в сумку икринки и встречает других морских пап, которые вынашивают потомство. «Со мной они будут В БЕЗОПАСНОСТИ», – эта фраза все время звучит со сцены.

«Толик, повернись лицом! Лицом к зрителям!» – шепчет мама Маша. Толику три с половиной года, и для него это не спектакль, а большая игра. Он – папа, в его сумке – икринки. И конечно, он смотрит на того, с кем сейчас говорит.

Мама Аня читает текст. Ее двухлетний сын Тео, видя внимание зрителей, начинает громко петь песню. Он тоже выступает!

Это настоящий домашний театр в кругу единомышленников.

«В этом спектакле принимали участие… – громким голосом конферансье произношу я и называю каждого, чтобы все успели его рассмотреть, поддержать аплодисментами.

Ширма. Я слышала, что из-за нее должны появляться движущиеся фигурки. И вдруг выходит огромная живая горилла, бьет себя в грудь.

– Я горилла! Я стучу себя в грудь! Вот так! А вы так умеете?

Что тут началось! Еще как умеем! Как весело повторять такие движения!..

Жираф складывал свою длинную шею, тюлень бил в ладоши, крокодил изгибался всем телом. Диалог движений. И мы так умеем!..

Только звери ушли за ширму, на сцену вышел папа Маню и начал читать «Голодную гусеницу» по-французски. Перевод любимой истории был не нужен. Гусеница с четырьмя ногами и одной головой поглощала фрукты, прогрызала дырки в огромном листе и опустошала холодильник. «Какая же из нее вылупится бабочка?» – думали в зрительном зале. И как только маленькая Катя распахнула крылья, все ахнули! Как же красиво!

Последний спектакль оказался музыкальным. «Кто там впереди?» Нежный звук металлофона, запоминающаяся мелодия: «Красная птица, кто там впереди, кто там впереди, кто там впереди?» – пели дети и взрослые. В огромном бумажном дереве открывались окошки, и оттуда выглядывали и желтая утка, и фиолетовый кот, и синяя лошадь. Потом они появлялись в зале, и мы пели уже вместе с ними. Прекрасное и таинственное действо. А эту песенку я до сих пор мурлыкаю себе под нос.

Нам удалось войти в пространство каждой книжки и увидеть: ну как там у них? И стало понятно – нам там ХОРОШО!

Юлия Ремпель
Фото из архива автора