– Елена, как бы вы кратко сформулировали задачу выставочной игры?

– Все наши выставки посвящены не детским книгам даже, а чтению. Осенняя выставка 2014 года так и называлась: «Прочтение». Иногда, перед тем как прийти с ребенком на выставку, нам звонят родители и учителя и спрашивают: «Скажите, вот мы приведем к вам детей. Захотят ли они после посещения выставки читать книги?» Мы, конечно, не можем дать такой гарантии. Но всегда отвечаем, что это наша главная цель. Конечно, мы не можем сказать: столько-то детей, вернувшись домой, сразу схватились за книгу. Статистики у нас нет. Но мы видим, что дети уходят от нас заинтересованными, даже заинтригованными.

– То есть главное, что вы должны сделать, это помочь детям встретиться с чем-то загадочным. А разгадку можно найти только в том случае, если прочитаешь книжку.

– Или перечитаешь. Довольно часто дети, пришедшие на выставку, вроде бы уже знакомы с сюжетом книги и ее персонажами. Но они либо очень давно ее читали и помнят довольно смутно, либо чего-то не поняли или что-то упустили во время чтения, поэтому во время разговора книжка вдруг предстает для них совершенно в ином свете. По глазам видно, что детям что-то новое открывается. Взять, например, истории про Винни-Пуха. С ними многие дети знакомы не столько по книге, сколько по мультфильмам. Естественно, в их «знании» отсутствуют важные и интересные моменты. Дети помнят по мультфильму, что Винни-Пух однажды, вылезая из норы Кролика, застрял. Но если спросить: а вы помните, как Винни-Пух попал в «безвыходное положение», они одно с другим не свяжут. Это в книге делается акцент на том, что положение было «безвыходным». И, конечно, те, кто смотрел только мультфильм, не знают, сколько времени Винни-Пух в этом «положении» провел (а он провел там целую неделю – пока худел), и как ему «помогали» пережить эту неделю. А ему читали «удобоваримые» книжки. Кристофер Робин читал. (Фрагмент о «безвыходном положении»)

– В мультфильме вообще нет никакого Кристофера Робина.

– Да, конечно. Так что это дети должны узнать. А потом мы предлагаем им назвать книги, которые можно было бы читать Винни-Пуху в «безвыходном положении». Что бы они сами стали ему читать? И дети записывают в специальный блокнотик названия книг. Даже самые маленькие, которые умеют писать только печатными буквами.

Или мы им напоминаем, чем заканчивается история про Винни-Пуха, когда Кристофер Робин объявляет, что больше всего он «любит делать ничего». Не «ничего не делать», а «делать ничего». Мы предлагаем детям подумать, есть ли разница между этими выражениями и в чем она. И как они считают, что это значит – делать ничего. А потом по секрету рассказываем, что для Кристофера Робина это значит слышать то, чего никто не слышит. Сидеть в зачарованном месте и слушать что-то, что никто другой не слышит. Что так можно услышать?

– Что-то внутри себя, наверное?

– На выставке «Прочтение» у нас было специальное «зачарованное место», куда можно было забраться и этим важным делом – делать ничего – заняться.

Детям постарше мы предлагаем «загадки» из книги «Тим Талер, или Проданный смех». Если истории про Винни-Пуха детям известны хотя бы по мультфильмам, да и книгу некоторые из них все-таки читали, то «Проданный смех» гораздо меньше известен. И не только в сравнении с «Винни-Пухом», но и с «Мэри Поппинс», и с «Рони, дочь разбойника».

– «Тима Талера» недавно переиздали, причем несколько издательств. Так что возможно, ситуация изменится.

– Но пока дети впервые узнавали об этой книге на нашей выставке. Для начала мы предлагали им подумать, без чего нельзя прожить. Они обычно отвечают: без воздуха, без воды, без еды. Мы выясняем, что всем из нас сейчас легко дышится, все сегодня завтракали (и даже обедали). А если все это у нас есть – воздух, вода, еда, – чего еще нам может сильно не хватать в жизни? И тогда дети предлагают другие варианты. Очень многие говорят: нельзя прожить без радости, без любви, без дружбы. Иногда даже можно услышать: «без эмоций».

– «Без эмоций»? От детей?

– Да, представьте себе. Не один раз я такое слышала… Тогда мы предлагаем детям сделать бумажного человечка и нарисовать ему на лице «настроение». Пусть этот человечек обозначает их самих. И пусть они изобразят свое собственное настроение и попробуют объяснить его причину. Потом желающие могут зайти за ширму, представить своего человечка другим и от его лица сказать: «Меня зовут так-то. У меня сегодня хорошее настроение. Я рад, потому что…». Оказывается, это сложно.

– Сложно найти причину хорошему настроению?

– Обычно – да. Причину грусти, печали объяснить легче. Потом мы вместе приходим к выводу, что жить без радости очень трудно. А когда нам хорошо, радостно, мы смеемся. И дальше мы им рассказываем про Тима Талера, о том, что он продал свой смех. И опять предлагаем детям подумать: в каких обстоятельствах можно на это решиться? И за что, за какую цену можно продать свой смех? И кто был тот загадочный человек, который купил у Тима Талера смех? Дети высказывают свои догадки, но мы не даем ответа на вопрос. Они так и уходят озадаченные. Конечно, дети могли бы найти ответ на нашей выставке: у нас в экспозиции обязательно представлены текстовые отрывки. Но для этого нужно очень сильно сконцентрироваться и внимательно читать. А дети на выставке читать все-таки не склонны. Им хочется общаться и играть с нами. Конечно, это особенная игра. У нее есть определенные правила. Эти правила дети обычно сразу принимают. И недосказанность как бы является одним из таких правил.

– То есть дети думают, что вы с ними играете. А вы таким образом встраиваете их в серьезный диалог.

– Не только детей, но и их родителей. Это одна из важнейших задач – втянуть в разговор родителей. В разговор, в игру. На выставке обязательно есть экспонаты, рассчитанные именно на родителей, на взрослых. Одна из книжек, представленных на выставке «Прочтение», – «Мэри Поппинс». В книге есть эпизод, когда Мэри Поппинс приводит Майкла и Джейн в кондитерскую лавку миссис Кори, и там няня и миссис Кори пытаются разузнать, куда дети прячут золотую фольгу от съеденных пряников. А ночью Майкл и Дженни обнаруживают, что Мэри Поппинс и миссис Кори вешают эту фольгу (они ее таки нашли в картонной коробке Майкла) на небо – обертки от пряников становятся звездами. И мы предлагаем детям и взрослым тоже в это сыграть. Сначала дети собирают звезды из кусочков фольги ‒ они, как и требуется, лежат в специальной коробке. Собирать звезды из кусочков можно произвольно, это не пазлы. Так можно получить неожиданные формы. Потом дети «укладываются спать» под специальным зонтом, но спят понарошку, и им можно подглядывать – как подглядывали Майкл и Джейн. А взрослые в этот момент получают целые звезды из фольги и прицепляют их к другому зонту с помощью прищепок. «Небесный зонт» висит высоко, прицепить к нему звезду может только взрослый. И взрослым это занятие страшно нравится. А потом дети «просыпаются» и любуются на «звездное небо», созданное родителями. (Фрагмент «звезды из кусочков и небесный зонт»)

Но больше всего мне нравится «катать» родителей на карусели.

– Это тоже сюжет из «Мэри Поппинс»?

– Да. И в книге этот эпизод имеет символическое значение. Катание на карусели – это своеобразное расставание с детством. И книга как бы предупреждает, что, как бы вы ни взрослели, нужно хранить в себе ощущение детства, память о детских переживаниях. У нас, конечно, не настоящая карусель, а игрушечная. И родителей мы катаем не настоящих, а «символических». Дети делают бумажных человечков под руководством музейного работника – рисуют им лицо, сооружают прическу и говорят, кого сделали – маму, папу, кого-то еще. Это что-то вроде рукодельного мастер-класса. Потом человечков «сажают» на карусель. И карусель начинает крутиться. Присутствующим родителям мы предлагаем «озвучивать» свое катание: надо что-то кричать, какие-то слова. Оказалось, что придумать их очень сложно. Поэтому мы раздаем взрослым карточки с репликами, которые надо выкрикивать.

– И они их цедят, сжав зубы?

– Да нет, обычно они стараются. Кто-то и правда кричит, кто-то быстренько проговаривает. Но они не возражают и не отказываются. Они же только что помогали ребенку создать их образ в виде куклы.

– И вы стараетесь объяснять детям, что стоит за этими играми и как они связаны с текстом? Игры, по-вашему, должны помочь им прочувствовать текст.

– Да, конечно. Прочувствовать и настроить на чтение или перечитывание. Или на узнавание, на открытие дополнительных смыслов в известных произведениях. Такое, например, часто происходит, когда мы предлагаем детям надеть зеленые очки и описать, как изменилось то, что они до этого видели. Передать свои ощущения. А в это время вспоминаем эпизоды из «Волшебника Изумрудного города»: что же происходило с горожанами? Это хорошо или плохо? Знают ли дети поговорку «смотреть через розовые очки»? Что она может значить? (Фрагмент «сквозь волшебные очки»)

– Довольно сложная философская тема.

– Да, конечно. Но если разговаривать с детьми, то на серьезные темы. И детям это очень нравится.

Беседу вела Марина Аромштам
Фото Семёна Куликова