Такую попытку предприняла Елена Сергиевская в книге «Музыка: секреты и секретики», выпущенной издательством «Арт-Волхонка». Это своего рода занимательная теория музыки, основы основ, что-то вроде «Занимательной физики» Перельмана, только возраст читателей помладше и предмет интереса иной. А принципы те же – рассказывать о сложном ярко, образно, с привлечением житейского опыта ребенка. Маленькому музыканту предлагается не запоминать и воспроизводить музыкальные термины, а исследовать устройство и качество музыкальных звуков. Обращается внимание не только на место звука в звукоряде, но и на его длительность, силу, высоту, окраску (тембр), гармоничное сочетание с другими звуками. Постепенно в сознании ребенка возникает своего рода шкаф с полочками, в котором теория музыки выглядит как система, но система понятная и простая, поскольку с первых же страниц все музыкальные понятия вводятся через игру – то с их этимологией, то игру в сравнения, требующую подключения воображения. А играть-то все малыши любят, и теория музыки уже не кажется такой страшной. Например, нотный стан с пятью линейками превращается в этой книге в пятиэтажный дом, у которого каждая нота имеет свою «квартирку», да еще существуют «чердак» и «подвал», где ноты живут на добавочных линейках. А по какому признаку одни звуки «назначены» музыкальными, а другие считаются просто шумом? Можно объяснить это, например, так: «Слово “тон”, музыкальный звук тон похож на подтянутого, крепкого опрятного человека». И сразу понятно: тон – чистый, сильный звук. А обертон – это то, чем «пропитан» музыкальный звук: обертон звучит не так громко, как основной тон, не заслоняет его «вкус», а растворяется в нем и обогащает. «Если бы не было красивого шлейфа обертонов, звук был бы тощим, голеньким. Невкусным, как дистиллированная вода. Это такая чистая вода без примесей, довольно противная на вкус. Можешь купить в аптеке и попробовать».

Кстати, а ты не знаешь, почему люди используют для записи звуков особые значки, а не привычные буквы или, например, цифры, – спрашивает ребенка автор на следующих страницах. А действительно, почему? Многие ли задумываются над этим, обучаясь музыке? И ответ, конечно, находится. Ребенок сам постепенно доходит до него, столкнувшись с тем, что у каждого звука есть своя высота и длительность, которые не передашь одновременно ни буквой, ни цифрой. В том и прелесть этой небольшой книжки: автор не просто называет и объясняет разные музыкальные понятия, как это бывает в учебниках и энциклопедиях, а заражает ребенка исследовательским интересом: почему все устроено именно так? Для этого, конечно, приходится совершать путешествия в историю музыки и знакомить маленького слушателя с Пифагором, Бахом и Моцартом, а также со скромным монахом Гвидо из Ареццо, не будь которого, человечество осталось бы без нот!

Елена Сергиевская рассказывает почти детективную историю о том, как возникли знаменитые пять линеек нотного стана, сами ноты и их названия. Вот, например, До – это первый слог от Domine, «Господи» по-латыни. Ведь Гвидо был монахом и занимался музыкой со своими учениками не ради удовольствия и развлечения, это был для них труд души и духа. Но сначала Гвидо придумал для этой ноты странное название «ут», которое как-то неудобно было петь, и со временем оно исчезло, сменившись привычным нам «до». Каждое утро ученики монастырской школы распевались, и первые слоги распевки, обращенной к святому Иоанну, покровителю певчих, стали названиями нот, которые теперь известны всем, и только от них зависит, что и как сыграет музыкант.

Книга предназначена для чтения вслух взрослыми, да это и правильно – ребенок, даже умеющий читать самостоятельно, скорее всего, отложит книгу, увидев в ней множество непонятных слов. А с помощью взрослого сумеет прояснить для себя многие непонятные музыкальные сложности. Эта книга, что называется, на вырост. К ней можно возвращаться в течение нескольких первых лет обучения музыке, тем более что она задумана как первый том в серии книг о секретах музыки, так что у юных музыкантов есть шанс и дальше с радостью погружаться в теорию и историю музыки, переживая их как познавательное приключение, а не сложные учебные предметы. Прав был Франц Шуберт: «Кто любит музыку, никогда не станет совсем несчастным».

Елена Литвяк