Лесной соловей в сказке Андерсена – одна из достопримечательностей Китая. О нем рассказывают друг другу путешественники, о нем пишут в путеводителях ‒ и лишь высокопоставленные обитатели императорского дворца ничего не знают о лесной знаменитости.

Моим слушателям шесть лет и больше; они болтают ножками и слушают сосредоточенно, тихо. Но охотно помогают мне озвучить происходящее, когда в поисках примечательной птицы министры идут сначала мимо мычащих коров, потом по болоту мимо квакающих лягушек ‒ и каждый раз думают, что слышат нежное пение соловья. Конечно, после своего мычания и квакания дети смеются.

Накануне я специально нашла в интернете звукозапись соловьиного пения, но в нужный момент она, как назло, на моем смартфоне не включается… Но большинство ребят уже слышали соловьев – даже во время недавнего мартовского потепления они уже пели под окнами.

Эта часть истории комична, в первую очередь, за счет нелепого поведения заносчивых и глупых министров и придворных. Но император совсем не такой, как его сановники. Пение птицы трогает его и вызывает слезы – соловей называет их высшей наградой. Начинается короткий период признания для соловья, который теперь становится жителем столицы. Все им восхищаются, но он может гулять только дважды в день и один раз – ночью, в сопровождении слуг, которые держат его за двенадцать шелковых ленточек, привязанных к ножке.

Слава длится недолго. Японский император присылает своему китайскому собрату искусственного соловья. Тот гораздо наряднее настоящего, но их дуэт не сложился («Он ведь живой!» – убежденно, хоть и бессвязно, объясняют дети). Весь в драгоценных камнях, искусственный певец умеет повторять только одну и ту же песенку, в то время как живой серенький соловей каждый раз придумывает что-то новое. И пока придворные наслаждаются японским подарком, оказывается, что их земляк улетел. Дети одобряют: «Конечно, что же это за жизнь – в клетке! Он улетел в лес, на волю! Привязанным ведь быть невозможно!»

Проходят годы, сначала ломается механическая птичка, потом тяжело заболевает сам император: «Бедный император едва дышал, ему казалось, что кто-то сжимает его горло. Он приоткрыл глаза и увидел, что на груди у него сидит Смерть. Она надела себе на голову корону императора, в одной руке у нее была его золотая сабля, а в другой – императорское знамя. А кругом из всех складок бархатного балдахина выглядывали какие-то страшные рожи: одни безобразные и злые, другие – красивые и добрые. Но злых было гораздо больше. Это были злые и добрые дела императора. Они смотрели на него и наперебой шептали.

‒ Помнишь ли ты это? – слышалось с одной стороны.

‒ А это помнишь? – доносилось с другой. И они рассказывали ему такое, что холодный пот выступал у императора на лбу.

‒ Я забыл об этом, – бормотал он. – А этого никогда и не знал...

Ему стало так тяжело, так страшно, что он закричал:

‒ Музыку сюда, музыку! Бейте в большой китайский барабан! Я не хочу видеть и слышать их!»

Но никто из придворных не приходит на помощь, некому даже завести музыкальную игрушку с золотой императорской туфлей на шее. В этот момент прилетает живой соловей, которого после побега объявляли изгнанным из Китая (увы, мой смартфон по-прежнему не поддается). Он поет о том, как хорошо на кладбище, – для того, чтобы Смерти захотелось туда вернуться, оставив больного выздоравливать. Так и происходит. Император чувствует себя гораздо лучше, он хочет одарить своего избавителя. Но соловей отказывается от награды – ведь он уже видел слезы восторга в глазах императора – и просит лишь разрешения изредка тайком рассказывать властителю, что происходит за пределами его дворца.

О чем же эта сказка? «О добре и зле! О том, что если слушаешь искусственного соловья, забываешь то, что же ты делал! О том, что живое лучше! Что надо природу слушать! О справедливости! О неблагодарности!» – слушатели тянут руки, наперебой выкрикивают свои версии, у каждого история отозвалось чем-то своим – в этом и состоит волшебство чтения…

Мы идем играть, дети начинают дурачиться, бегать. И только когда уже пора расходиться, мне, наконец, удается победить смартфон. На всю библиотеку раздаются соловьиные трели, разбушевавшаяся ребятня собирается вокруг них и затихает.

Сезон библиотечных встреч на этом заканчивается. Хотя за окном очередное апрельское похолодание, мы знаем, что скоро лето: живое пение птиц и магия чтения.

Мария Климова