Все книги серии начинаются одинаково: с короткого рассказа о главной героине, ее физическом и внутреннем росте. Но нам с дочками не терпится узнать о новых приключениях Жени, поэтому на седьмой раз мы этот разворот пролистываем.

Кажется, мои дети давно не верят в то, что Деду Морозу нужен снег для доставки подарков, поэтому они никак не реагируют на перепалку Жени с ее старшей сестрой о том, что раз снег так и не выпал, то под елкой ничего не будет. Гораздо больше их беспокоит, что же произошло с Жениным другом Мишкой, который вдруг стал ее избегать.

Несмотря на прозвучавшую уже в начале книги тревожную нотку, дальше один за другим идут комичные эпизоды: то Мишка чуть не врезается в Женю, то она роняет желе ему на ботинок. Девчонки хихикают. Тем неожиданнее звучит наболевший вопрос, который вырывается у Жени: «Мишка, ты мне друг или нет?» Моя младшая не понимает, почему он был задан, и это первое, что мы обсуждаем в связи с книжкой: как быть с другом, если тебе по каким-то причинам сейчас не до него?

Читатели почти сразу узнают, что у Мишки были серьезные основания для странного поведения: его дедушка тяжело болен и вряд ли доживет до Нового года. Моя младшая сочувствует Мишке: «Я хорошо его понимаю. У нас ведь тоже дедушка болеет...» (В нашей семье ситуация иная, но тревога за здоровье близкого очень понятна дочкам. Возможно, им знакомо и чувство беспомощности в тяжелой ситуации, которое так хорошо описано от лица Жени, но это первое, о чем мы вместе молчим.)

Пронзительное и грустное в книжке отмерено как лекарство: оно очень четко дозировано и хорошо разбавлено. Мы с дочками уже хихикаем над летающими валенками, о которых дедушка рассказывает детям, над историей в истории, «Толстой книжке про настоящую любовь», которую Женя мечтает написать – о том, как влюбились будущая бабушка и будущий дедушка.

Еще больше девочки смеются над описанием поездки Жени с Мишкой за еловыми ветками. Их веселит, как Женя в автобусе стукается о потолок: «Поворот – бум-м-м. Горка – бум-м-м». Забавляет носатая старушка, которая задает бестактные вопросы о Женином росте, а потом роняет содержимое сумки: «Автобус помчался с горки так быстро, что старушка заохала и покрепче обняла сумку. Но было уже поздно. Бум-бум-бум... Сумка накренилась, и консервные банки со стуком покатились по грязному полу». Женя с Мишей выходят и пытаются отломать ветку, которая никак не поддается. К концу этого фрагмента дочки хохочут.

Сюжет развивается дальше: дети полны решимости невзирая на календарь устроить дедушке Новый год с елкой и подарками. Они делают для него марлевые мешочки с запахами (дедушка уже почти не может двигаться и даже есть, и обоняние – фактически единственное, что может его как-то радовать). Моя младшая пересчитывает одинаковые мешочки на картинке раньше, чем я успеваю прочесть про десятый, – «Их девять!» После этого мы узнаем, что последний мешочек сделан из носка, а внутри у него снег из морозилки. Там, в морозилке, он и лежит, поэтому на рисунке изображены не все подарки.

Старшая ворчит на описание поделок и рецепт «елочного бутерброда»: «Интересно, автор сам-то пробовал такое сделать? Мне кажется, автор просто так придумывает, а на самом деле это несъедобно или нельзя сделать...»

Дальше дочки слушают сосредоточенно и ничего не комментируют. Сначала дедушка радуется подаркам, потом заканчивает историю об их с бабушкой любви, а ночью Женя просыпается и внезапно осознает свою смертность. Текст очень лаконичный, емкий и насыщенный, в нем будто действует сильное поверхностное натяжение: кажется, вот-вот, и из него что-то прольется на читателя.

Финал – стремительно сменяющие друг друга эпизоды и эмоции. Радость Жени от снега – звонок Мишке и его сообщение о смерти дедушки – пробежка друзей до парка – катание с горки: «Я догоняла Мишку. Земля-небо-земля-небо... Белое небо превращалось в белую землю, и я уже не могла различить, что мелькает перед глазами.

Потом небо остановилось и оказалось вверху.

Я лежала и смотрела, как падает снег. Все нарисованные мной снежинки. Целая тетрадь.
– Жень...
– А?
– Правда здорово!
– Ага. Только у меня попа мёрзнет.
– Нет, Женька ты не принцесса.
– У принцесс не мерзнут попы?
– Просто они об этом не говорят…»

Мои дочки снова смеются. А потом в течение всего вечера то и дело вспоминают книжку, подходят и делятся обрывочными мыслями.

Старшая переживает, но постепенно уходит в анализ: «Печально... Видимо, у автора было плохое настроение, когда писал. Или, может, у автора было такое в детстве или недавно случилось, и он решил написать об этом… Может, у автора настроение было то хорошее, то плохое... Мне интересно, где бабушка... И вот еще что странно: когда Женя говорит по телефону с Мишкой, он чуть не плачет. А когда приходит, он как обычно…»

Младшая переживает центральную тему книги: «Жалко, что дедушка не дожил. Ему бы понравилось, как пахнут красные ягоды, и они бы сделали для него еще один мешочек... Все-таки жалко дедушку... Дедушка такой хороший был, правда? А дедушка дожил до Нового года? Мишка сделал такой праздник, чтобы дедушка как бы встретил Новый год, да?.. Жалко дедушку, да?.. Ну, все-таки так жалко, не могу! Такой был милый, такой хороший... особенно, на картинке...»

Сладость и горечь вместе, как запах тех красных ягод, – такое знакомое взрослым новогоднее чувство. Жалость о том, что утрачено, и наслаждение тем, что радует в данную минуту, – благодаря «Большой маленькой девочке» мы теперь можем поделиться этим с детьми.

Мария Климова