Слово «легенда» стала ключевым для принятия мальчиками этой книги. По мнению девятилетнего Вани, «сказка – это что-то детское, придуманное для детей, а легенды – это то, что, может быть, и не происходило, но ходят слухи, что могло и произойти. Легенды читать интереснее, потому что они более правдивые. Кажется, что все это было на самом деле. Хотя, конечно, понятно, что брауни и всякие другие человечки там ненастоящие».

Первая сказка в шотландском варианте называлась «Крошка-лепешка». Уже к концу второй страницы Ваня ее разоблачил: «Это же наш “Колобок”!». В отличие от известного каждому малышу русского варианта, от жадных шотландских деда с бабкой укатилась аппетитная лепешка, замешанная на пахте, овсяной муке и ягодах («Что-то есть захотелось…» – задумчиво протянул мой ребенок). Так же как и Колобок, Крошка-лепешка любила попеть, ускользая от преследователей, но при этом обладала явным благородством и склонностью к самопожертвованию (если такие эпитеты применимы к лепешке). Повстречав бедных голодных детей, лепешка без раздумий прыгнула им в корзинку, а те с удовольствием поужинали ею.

Сказка-легенда про злобного водяного духа кельпи оказалась куда более пугающей, и именно к ней относится самая мрачная, «ночная» иллюстрация книги – огромный конь, бьющий копытом и пускающий пар из ноздрей. Конь-кельпи утащил на дно Лох-Несского озера пожилого крестьянина, а его смышленый и храбрый сын с помощью старушки-волшебницы смог перехитрить и одолеть кельпи. К развязке этой сказки Ваня подошел рационально и сказал, что можно было бы обойтись и без волшебства, ведь чисто технически «для победы хватило бы обычного пледа, соли и уздечки». Кстати, несмотря на очевидную победу добра над злом, отец-крестьянин в семью так и не вернулся, и эта печальная деталь также сделала легенду более «взрослой» в глазах детей.

Важно сказать, что книгу мы читали вслух перед сном, по одной истории на ночь. Размер сказок для этого оказался как раз подходящим – чтобы ребенку «хватило» чтения, но в то же время чтобы оно не было слишком утомительным. Кстати, все истории очень хорошо выдержаны по стилю изложения и легко «ложатся на язык». Единственное, что мне немного мешало как чтецу, – порой труднопроизносимые местные названия. Однако это же обстоятельство добавило таинственности и очарования историям. Когда Ваня услышал вступление к одной из сказок: «Между реками Эск и Сарк в Галлоуэе некогда стояла деревушка под названием Китльрампит. Стоит ли она там и по сей день – можете сами проверить», то скептически заметил, что «проверить-то это нам будет сложновато». Из спортивного интереса мы все-таки сделали запрос Яндексу: поисковик ответил нам глухим молчанием. Зато на карте Шотландии обнаружились вполне реальные Оркнейские острова, озеро Лох-Ломонд, Хаддингтон и много чего еще.

К достоинствам книги можно отнести и достаточно крупный шрифт, и необременительное количество текста на страницах, позволяющее детям читать сказки самостоятельно. Именно так Ваня и поступил с парой сказок, не дождавшись вечером закрутившуюся с делами маму.

Про женщину в зеленом, Вуппити Ловкую, мы читали вместе, и это было здорово, потому что сказка оказалась не только пугающей, но местами и очень смешной. В ней недотепа-муж был все время недоволен, что его маленький сын то дурно пах («Это значит, что наш сын здоров, поэтому он пачкает пеленки», – радовалась в ответ жена), то много кричал («Значит, у него здоровые легкие», – отвечала жена), и так далее. В нашем вечернем чтении именно эта перепалка мужа с женой вызвала больше всего радости. В конце концов, устав от семейных хлопот, муж уходит из дома. «Он только рюкзак с собой взял?» – уточняет Ваня. И мы начинаем выдвигать версии, были ли в те далекие времена рюкзаки. На картинке герой изображен с котомкой на палке. Даже смешно представить его с рюкзаком... Постепенно напряжение в истории нарастает, и детские комментарии прекращаются. Ведьма вот-вот придет за ребенком. Чтобы избавиться от нее, матери нужно узнать имя колдуньи. В самый драматичный момент ведьма прокалывается, напевая песенку «Никто не знает, как меня зовут, а зовут меня...» Эта сказка на ночь получилась самой эмоциональной.

А еще в книге есть история, заметно выделяющаяся из общего сказочного потока. Это «Пес и пастух», и ее с полным основанием можно назвать легендой, сложенной по реальным событиям. Двести лет назад добрый пастух спас от злого хозяина тощего молодого пса. В тексте пес проходит как колли, и Ваня, юный кинолог-теоретик, знает, что существует несколько разновидностей этой пастушьей собаки. На иллюстрации псина выглядит куда жальче, чем благородные колли из «Атласа пород собак». Ну да ладно. Мы с Ваней решаем, что красота для героя – не главное, а такой собачий подвиг – собрать в ночи огромное стадо вырвавшихся на свободу ягнят – мог быть совершен и двести, и тысячу лет назад, и в наше время. Милая деталь: пес Сэрра имел музыкальный слух и мешал петь псалмы хозяину во время воскресной службы, подвывая ему и вызывая хохот паствы. Но это говорит лишь о том, что подвиг могут совершить даже те, над кем раньше лишь смеялись и в кого никто не верил. Ваня: «История про пса Сэру – это точно легенда. Наверняка на самом деле был такой пес, очень умный, который загнал скот в ущелье, где он мог его охранять и держать в безопасности».

А еще Ваня сказал, что главное отличие этих историй от привычных сказок – в том, что в них есть герои, которые никогда не попали бы в русские народные сказки. И с этим выводом нельзя не согласиться.

После прочтения книги мы попросили оценить ее иллюстративные достоинства знакомого художника.

«Обложка привлекает сразу: челюсти дракона скрещивают клинки-зубы, а в пасти – название книги. Только глаза у дракона добрые, да кое-где щетинка и прыщики – наверное, помотало зверюгу. А вот на обороте титула руки рыцаря с мечом… история начинается. Презентабельный внешний вид издания, дорогая бумага, выверенная цветопередача, колонцифры в оправах – изысканная тонкая манера. Вычурные безвоздушные рисунки с детальной «кукольной» проработкой фактур – это стиль художника, и таким способом ему удается передать шотландский пафос и холод древности. Явно стремление иллюстратора к пышности – «досталось» и унылому шотландскому пейзажу, и королю-карлику, и изысканно одетой даме. А страницей раньше – крупный зад свиньи вырывается на уровень портрета, и тут загадка: тонкий шотландский юмор? А иногда – бабах! – и мы видим неожиданно-свободную компоновку, “навылет”, и хочется заглянуть за страницу – это удачно и хорошо. В сочетании с текстом иллюстрации создают ощущение прошлого, вот только бумага не успела состариться».

Мария Костюкевич