После того как амплитуда радостных прыжков сократилась до минимальной, мы садимся читать. Девочки слушают, разглядывают иллюстрации и с первых же фраз начинают сыпать вопросами: «А что такое хуторок?», «Не понимаю, идиллия – что это такое? Она идеальна?», «Горшок?! Это у старика или у Финдуса?»... Обе сочувствуют Петсону, который никак не может выспаться из-за ранних прыжков котенка на кровати: «Бедный Петсон!» Впрочем, моей старшей хорошо понятны импульсы ранней пташки Финдуса: она тоже жаворонок и по выходным вынуждена несколько часов ждать, когда хоть кто-нибудь встанет и составит ей компанию.

Тем временем, героям приходит идея переселить непоседу-Финдуса в «старый сортир». Кажется, мои барышни только благодаря книжке узнают о существовании этого синонима слова «туалет». Как и котенка, их смущает такое жилище: «Там воняет и темно!»

Девочки начинают придираться к иллюстрациям. На стенке сортира видны картинки: «Что это за портреты? Мне кажется, в туалете же журналы?» – «Соседи же все равно говорят, что Петсон странный!» Действительно, еще в книге «Именинный пирог» одна из первых фраз гласила: «В деревне все считают Петсона чудаком». Пока я удивляюсь цепкой детской памяти, старшая продолжает: «Зачем Финдусу домик? Он же у него уже был! На дереве! Помнишь, “Переполох в огороде”?» Младшая пытается найти оправдание любимому герою: «Ну, когда ты усталый забираешься на дерево, ты можешь легко упасть». Старшая соглашается и продолжает логику новой истории, где Финдусу нужен простор для прыжков: «А еще там, возможно, маленькие потолки».

Домик котенка обустроен, но воодушевление Петсона сменяется растерянностью: Финдус слишком увлечен новой игрой, и старику становится одиноко. Он заглядывает в домик пожелать младшему другу спокойной ночи, но тот равнодушен. Мои дочки гадают отчего: «Чтобы застелить постель не мешали, может быть?» – «Ему тоже было немножко грустно, но он старался не обращать внимание и приготовиться ко сну».

Наутро ремонтные работы в новом домике возобновляются, и, как часто бывало с книгами Нурдквиста, моих слушателей захватывают иллюстрации. Они отыскивают смешных мюкл (неведомых существ, которые выглядывают то тут то там, хотя в тексте не упоминаются), рассматривают смешных кур («Как же у них клюв не слипся от обойного клея?»), радуются гиперболам («Смотрите, спички! Огромные! Размером с корзину!»).

Финдус приглашает Петсона на ужин, во время которого заходит речь о том, что дома без котенка пусто. Но Финдус не видит особых перемен: «Так я ведь по-прежнему дома, просто переехал». Мои дочки возмущаются: «Как это, по-прежнему дома, хоть и переехал? Или ты дома со всеми, или живешь один!» Диалог персонажей идет дальше, Петсон благодарит за изысканный ужин, который сам же и приготовил, и девочки подыскивают значение незнакомого слова: «Как это, изысканный? Значит, такой грандиозный, богатый... Неправильно?»

Противоречие между стремлением к собственному пространству и неготовностью отделиться друг от друга у героев нарастает, но мои девочки снова переключаются на картинки: «Смотрите, рыбка! Маленькая рыбка! Какая прелесть!» – умиляются они, пока Финдус жалуется на гипотетическую лису и просится остаться ночевать в доме с обещанием: «Ни одного прыжочка!»

Сюжет оказывается почти не важен, нас с девочками радует сама возможность снова побыть в этом полукарикатурном уютном пространстве деревенского чудака. Так бывает после долгой разлуки с любимым. Вот он сидит на кухне, увлеченно рассказывает о чем-то, а ты автоматически киваешь, почти не вслушиваясь, и улыбаешься как идиотка: «Приехал, родной! Наконец-то!»

«Финдус переезжает» снова рассказывает о близком и знакомом многим семьям с детьми: вроде, и пора бы дать ребенку больше свободы, да как жить без его ежеминутного присутствия? Маленькому читателю, может, и хочется вечного «Я сам!», но автор понимает, что оставить Финдуса одного, без присутствия заботливого Петсона в шаговой доступности, еще рано: для малыша это слишком тревожно. Поэтому все заканчивается хорошо именно с точки зрения маленького ребенка: герои снова вместе, но учатся жить так, чтобы обоим было хорошо.

Эта книга не такая смешная, как «Охота на лис», не такая пронзительная, как «Чужак в огороде», не такая светлая, как «Рождество в домике Петсона». Давним поклонникам серии она напоминает эхо: слышатся отголоски книжек «Петсон идет в поход» (когда Финдус в замкнутом пространстве палатки пугался звуков и просился ночевать со стариком), «Как Финдус потерялся, когда был маленьким» (где Петсон тосковал в одиночестве еще без котенка), того же «Переполоха в огороде» (там и свой домик у Финдуса, и страх лисы)... И все равно новая книжка вызывает исключительно нежность: эта троица, Петсон, Финдус и Нурдквист, уже давно члены нашей семьи, и мы невероятно рады их возвращению.

Мария Климова