Конечно, можно уложить ребенка в кроватку, попросить его закрыть глазки и читать ему стихотворение из книжки полушепотом – именно как колыбельную.
Но тогда не нужны картинки. Тогда вообще речь идет о другом виде общения.

Однако «Баю-баюшки, луна» – это книжка с картинками. Причем картинки и текст тесно связаны между собой. В их единстве секрет художественного качества.
Английский вариант текста – это прощание с окружающим перед сном. Автор за маленького читателя говорит всему, что видит, «Спокойной ночи!»
В прекрасном переводе Марины Бородицкой появляется убаюкивающее «баю-бай», но обращено оно не к читателю, а к маленькому зайчонку, которого вводит в картинку художник (в тексте зайчонок не упоминается). Это зайчонок должен заснуть, когда стихотворение подойдет к концу. Ребенок же, слушающий книжку, – тот, кто вместе с читающей мамой или бабушкой этого зайчонка баюкает. Очень понятное для малыша двух-трех лет занятие. Он уже и сам с удовольствием укладывает спать своих кукол и игрушечных зверей.

А разглядывание картинок Клемента Херда превращает для ребенка чтение книжки в настоящее исследование: что происходит с персонажами, знакомыми предметами и самим пространством, когда они начинают понемногу погружаться в сон? Благодаря искусству художника ребенок может внимательно следить за этими таинственными изменениями, за переходом персонажей и предметов от дневной жизни к предсонному состоянию.
На картинках изображена не просто комната – это именно комнатка, в кукольном домике, в которой царят уют и спокойствие, атмосфера абсолютной защищенности.

Цвета на картинках чистые и контрастные (этот принцип использования цвета в детской книге на протяжении всего прошлого века отстаивали художники-классики). На всех страницах изображен один и тот же интерьер. Но художник каждый раз меняет угол зрения: вот комнату видно целиком, а на следующей странице в фокус попадает один ее угол и приближается к зрителю. Предметы, выглядевшие маленькими на предыдущем развороте, укрупняются, их можно рассмотреть более подробно, в деталях. Очень похоже на то, как блуждает по комнате взгляд человека, постепенно погружающегося в сон. Ощущение усиливается еще и за счет ритмичного чередования цветных и черно-белых картинок.
Возникает своеобразный эффект раскачивания, укачивания.
В стихотворении вместе с зайчонком потихоньку погружается в сон весь окружающий мир (включая почти волшебные «огонь, водичку, пустую страничку, молочный рис и бабушкино “Тс-с…”»).

Но на картинках есть еще один неназванный персонаж: тень. Она так или иначе присутствует на всех разворотах. А на черно-белых выполняет особую функцию – очерчивает пятно, в центре которого расположен персонаж или предмет. Но главная роль отводится тени на последней странице: здесь вся комната предстает в приглушенных тонах, все погружается в тень.
А в переводе Марины Бородицкой темнота, ночь оказываются родными сестрами тишины:

Баю-баюшки, звезды
И воздух ночной,
И весь мир, укутанный ти-ши-ной.

Речь здесь умолкает, стихотворение заканчивается. Зрительное ощущение соединяется со слуховым.
Малыш становится свидетелем таинства – чужого погружения в сон.

Марина Аромштам

_____________________________

О режиссуре книги рассказывает Марина Аромштам «Смотрим книгу Маргарет Уайз Браун «Баю-баюшки, луна»